— Твоя правда, Лем, я действительно… экхм… очень легкомысленная. Вот потому спать сегодня ночью я не буду, а просто прилягу подремать. В одежде. А вы, пожалуйста, побудьте рядом, если что — подадите сигнал тревоги. Не знаю, правда, чем это поможет… если что… Наверное, я просто боюсь оставаться одна.

— Думаете, он придёт… восстанавливаться? — догадалась Дрю.

— Не знаю. Надеюсь, что нет. Но на всякий случай побудьте со мной.

Дрю с Лемом переглянулись, потом Лем достал из кармана потрёпанную колоду и веером перекинул её из одной руки в другую.

— Ну что, перекинемся в картишки?

Не снимая испорченного платья, я улеглась на кровать и свернулась калачиком, Дрю с Лемом подлетели и опустили на меня плед — как два ангела-хранителя. Потом ангелы устроились у меня в ногах и принялись азартно шлёпать призрачными картами, попутно яростным шёпотом препираясь на тему прошлой игры, в которой, как я поняла, жульничали все, но никто не хотел в том признаться. Впрочем, мне было не до них. От тревожных мыслей я даже задремать не могла, хоть и лежала с закрытыми глазами — всё прислушивалась, не раздаются ли в ночи шаги командора, и гадала, кому предназначались овеществлённые нити силы. Он сказал «для друга»… что он имел в виду?.. Дикая мысль пришла мне в голову: а вдруг Кайлеан знал Мортена раньше и даже дружил с ним?.. Нет, такого быть просто не может… он бы сказал… или может?..

Меня так истерзали фантастические и ничем неподтверждённые догадки, что тело начала сотрясать нервная дрожь… потом я ощутила тонкий аромат, который постепенно становился отчётливей, и услыхала, как Дрю пробормотала: «Ого…», а Лем присвистнул и воскликнул: «Тысяча чертей!»

Я перестала дрожать, раскрыла глаза и села.

Пахли розы, которые вились по стене над кроватью. Цветущие ветви шевелились, новые побеги вырастали на старых стеблях, оплетая кровать цветущей колючей завесой, распускались новые бутоны и листья. Через некоторое время мы оказались в закрытом и защищённом пространстве, как будто моя кровать была замком спящей красавицы… Сгустился сумрак, запах усилился и сон начал неудержимо захватывать сознание.

— Что это значит? — спросила Дрю.

Опустившись обратно, я обняла подушку и сонно улыбнулась в темноту.

— Это значит, что я легкомысленная, а он — сумасшедший.

— Почему?

— Первую же восстановленную энергию потратил на меня… отбой тревоги…

— Уверены?

— Разбудите меня рано… — произнёс мой заплетающийся язык, — пока принц не сбежал…

Я вдохнула запах цветущих роз, но их аромат внезапно обернулся запахом полыни — я оказалась в чёрной степи, сидящей на тёплой земле. Степь вокруг была исчерчена тускло светящимися красными линиями, а рядом лежал Чудовище, его голова покоилась на моих коленях. Но вместо того, чтобы задать тысячу вопросов, я гладила его звериную морду и бормотала тысячу ласковых слов, и словно бы от моего лепета красные линии вокруг разгорались всё ярче…

Проснувшись поутру, я обнаружила, что розы вновь скромно вьются по стене. Потом я вспомнила свой сон и впала в состояние крайней досады, хоть и чувствовала себя неплохо. Да, было прекрасно повидаться, но говорить должен был Чудовище, вместо того всю ночь говорила я, не задав ему ни единого вопроса… эх, подумать только, упустить такую возможность! Впрочем, у меня всегда имелось ощущение, что в чёрной степи кто-то искусно мною управляет… то, что там происходило, не могло зародиться в моём мозгу.

Утренние процедуры я совершила в ускоренном темпе, чтобы застать Кайлеана дома, и еле успела. Мы встретились у дверей лифта. Кайлеан был в полном облачении и явно собрался улизнуть пораньше. Он уставился на меня напряжённо, я тоже окинула его пытливым взглядом. Что ж… выглядел он неплохо, хотя был бледнее обычного… Мои ночные труды не прошли даром. Судя по всему, этой ночью я вновь помогла восстановиться его пентаграмме… и он опять не имел об этом ни малейшего понятия.

— Ты завтракал? — напористо спросила я и, не дожидаясь ответа, констатировала: — Не завтракал. Пойдём, — я увлекла его обратно.

— Мне надо идти, — вяло сопротивлялся он, но всё же позволил усадить себя за стол.

Завтракали мы в полном молчании. Я, признаться, ожидала если не извинений (тут я понимала сложность ситуации), то хотя бы каких-либо комментариев по поводу вчерашнего инцидента, но Кайлеан упорно не поднимал глаз от тарелки, должно быть обнаружил там новый, неизвестный науке вид омлета.

Наконец настало время для кофе. По нашей давней традиции, сложившейся ещё в «кармане бога», именно сейчас можно было обсуждать любые вопросы.

Судя по пристальному вниманию, тёмно-коричневая жидкость в чашке Кайлеана тоже принадлежала к неопознанным объектам.

— С кем ты вчера дрался? — требовательно спросила я после первого же глотка.

Ответил он скупо: