— Пожалуй, я разрешила бы оставить пиджак… Пиджак с юбкой, очень миленько смотрится, видела в каком-то фильме. Так у тебя нет в роду шотландцев?

— Гиллейн — ирландская фамилия. Потом, конечно, намешалось всего, в наших жилах течёт этнический коктейль, однако известно, что в основе династии Карагиллейнов лежит брак ирландца и француженки.

— Минуточку! Предок ирландец! Тогда твой смокинг должен быть зелёным. В петлице клевер с четырьмя лепестками. И зелёный цилиндр как у лепрекона.

Кайлеан демонстративно поёжился:

— Пожалуй, теперь я доверил бы тебе целый драконятник… маленький, правда.

— Почему это маленький? Обрати внимание, на сцене вновь появляются белые гольфы — к зелёным башмакам с пряжками.

— Ха! Представь… я медленно, медленно натягиваю белый гольф… и начинаю горько плакать. Тут ты меня сразу жалеешь и соглашаешься на обычный костюм со смокингом. Всё просто.

Я надулась.

— Не факт. Вовсе не такая я уж мягкосердечная.

— Такая, такая…

В том же духе мы перебрасывались словами ещё долго, пока наша шутливая пикировка не была прервана — лицо у Кайлеана вдруг сделалось отрешённое, он сообщил, что сейчас прибудет мой бальный наряд.

…Элломиана оказалась энергичной красоткой лет двадцати пяти, её наружность показалась мне смутно знакомой. Лишь присмотревшись, я вдруг вспомнила лица трёх девушек в мастерской маэстро Лампля, уловила фамильное сходство и поняла, что это одна из дочерей маэстро, судя по возрасту, скорей всего старшая. В присутствии Элломианы Лампль всё встало на свои места — она решительно тряхнула каштановыми волосами, объявила Его Высочеству, что время не ждёт, и немедленно утащила меня наверх, где на кресле уже высилась груда таинственных коробок.

Я быстро огляделась. Дрю была одна, Лемюэль должен был прятаться под ванной. Вчера мы с Дрю решили, что шкаф — недостаточно надёжное убежище в момент подготовки к балу, мало ли что и кому может понадобиться.

— Итак, приступим! — Элломиана усадила меня перед зеркалом, распустила мои волосы, подхватила их, подняла наверх, потом опустила, взвесила… — Укоротить не хотите? Кардинально?

Я поморгала.

— Э-э-э… Я сейчас не готова принять взвешенное решение… что-то голова не работает… знаете, я вдруг начала волноваться… раньше — нет, а сейчас — да…

— Ну разумеется! — вскричала Элломиана. — Так и должно быть! Ещё не хватало, чтобы вы шли на королевский бал ничуточки не волнуясь! Не меньше ста балов должно пройти, прежде чем вы сможете заявиться туда с холодным сердцем. Но тогда уже и по балам ходить не имеет смысла, лучше посидеть дома у камина с чашечкой какао.

Её слова возымели прямо противоположное действие. Волнение, получив одобрение извне, немедленно улеглось и затаилось.

— Впрочем, поступайте так, как считаете нужным, — отважно сказала я.

Элломиана в зеркале хмурилась.

— Нет, — пробормотала она, — пожалуй, я погорячилась… Вам очень пойдёт короткая стрижка, такая, знаете, с максимально открытым затылком, чтобы продемонстрировать потрясающую шею и божественную линию плеч… и ведь платье подходящее… ах, если бы вы принадлежали сами себе, мы бы славно поэкспериментировали… но, боюсь, меня испепелят на месте. Мужчины вечно умудряются создать фетиш из женской внешности и яростно противятся изменениям… как это мешает творить! — закончила она с чувством.

Конечно, меня не могли не порадовать лестные высказывания о «потрясающей шее» и «божественной линии плеч» (хотя мелькнуло подозрение, что лесть — такой же рабочий инструмент стилиста, как кисть и палетка с тенями). Но в то же время в речи Элломианы содержался недвусмысленный намёк на то, что меня считают собственностью младшего принца, который вправе решать, стричься мне или нет. Допустим, я и сама иногда замечала соответствующие признаки, но досадно было обнаружить, что окружающие в том ничуть не сомневаются. Я открыла рот, чтобы сказать всё, что я думаю по этому поводу, потом снова закрыла. Молчание — золото, как учит народная мудрость, и я решила последовать этому совету. После бала я получу известия от родных, они тоже узнают, где я. Если Кайлеан будет по-прежнему тянуть резину, отец сам придёт и заберёт меня домой, даже если всё адское измерение встанет на его пути. Вот так, а люди снова пусть думают, что хотят.

— Милочка, поди сюда, — небрежно поманила Элломиана Дрю.

Дрю подлетела, на её лице было написано скептическое: «Кто-кто милочка?»

— Простолюдинка? — Элломиана так же скептически оглядела Дрю. — Надеюсь, тебе хватит сообразительности. — Она пояснила: — Его Высочество отказал моим ассистентам в допуске на территорию Башни, но предложил воспользоваться помощью вашей прислуги. Это привидение действительно может удерживать материальные предметы?

— Да, это правда.