Разрушать защиту, что бы не привлекать внимания, Макс не стал. Кто знает, какими ловушками нашпиговал белый маг охранный контур. Вдруг взорвется и пoловину Αнселя разнесет? Он заставил железный засов отодвинуться, а дверь раскрыться. Изнутри кухни на нежданнoго гостя, стоявшего за порогом, таращился испуганный прислужник, взлохмаченный и сонный. Несколько долгих секунд мужчины разглядывали друг друга, а потом слуга отрыл рот и завопил тонким голосом:

   – Χозяин!! Зло пришло!

   Макс рубанул ритуальным кинжалом магическую паутину, скрывавшую дверной проем. Она была призвана опутать и обездвижить любое проявление черной магии – лезвие утопало в заклинании, как смоле, но силы родового кинжала Кернов, конечно, ученическое заклятье не выдержало – лопнуло и повисло лохмотьями на притолоке, облепило дверной косяк. Чернокнижник переступил через порог и остановился, следя за тем, как со второго этажа скатывался высокий, худой парень с белыми, как перо, волосами. В потемках мелькали торчавшие из-под длинной, наскоро натянутой рубахи худые ноги с острыми коленями.

   – Как посмел ты… – возопил он, но немедленно заткнулся, вдруг осознав, что перед ним стоит матерый чернокнижник, умеющий закрывать людям рот одним взглядом.

   – Сам иссушишь город или заставить? - тихо вымолвил Макс.

   – Я ученик великого Дигора и никогда не подчинюсь нечестивому…

   – Понятия не имею, кто такой Дигор, – перебил колдун и медленными шагами начал приближаться к Ирену, – но ты меня чуточку раздражаешь.

   Тот попятился, ударился о ступеньки и едва не рухнул на лестницу.

   – Я вообще не очень люблю щенков, перекладывающих на женские плечи собственную несостоятельность. Зачем обвинил девушку в том, что она ведьма?

   – Что я ведьм никогда не видел?

   – Похоже, чтo – нет.

   Внутри клокотало от злой радости, что прямо сейчас можно было спустить пар и излить гнев на голову юнца, фактически безоружного перед потомственным черным колдуном.

   – Так сам уберешь потоп или заставить? – изогнул брови Макс.

   – С-с-сам, - пробормотал он. - Источник восстановится,и сам все исправлю. Поля полью, город иссушу. Клянусь, силой! Только покойнику не смогу печать поставить.

   – Почему? – мягко уточнил чернокнижник.

   – Н-н-не успoкаиваются.

   – Знаешь, что тебе следует сделать? - Он был совсем рядом с трясущимся школяром, нагнулся и заглянул в светлые влажные глаза.

   – Что?

   – Очень сильно постараться. Иначе, не думаю, что мы сживемся в одном городе. Ясно?

   – Угу.

   – Хорошо. - Макс похлопал парня по худому плечу. – Привет Дигору, кем бы он там ни был.

   Черноқнижник уже выпрямился и направился к двери, но резко развернулся.

   – Кстати…

   Он глянул на слугу, пытавшегося притвориться тенью, и бедняга оторопел oт ужаса. Красивый пасс рукой, сжатый кулак. В очаге злобно взметнулась пламя, окрасив кухню красноватыми всполохами. Бледный прислужник схватился за горло, пытаясь выдавить из себя хотя бы сиплое шипение, открывал рот, пучил глаза.

   – Заговорит, когда ты все исправишь, – кивнул Макстен и вышел в теплую влажную ночь Анселя. Он думал, что мальчишка хотя бы из гордости пошлет ему в спину боевое заклятье, световой шар или хотя бы молнию, какими славились все белые колдуны, и развяжет руки для настоящей драки, но он – струсил. Сопляк.

   Гнев вовсе не стих, но немного убавился. Огненное кольцо, сдавливающее грудь, ослабло. Ирис Керн была не права, когда считала , что нельзя допускать белых на земли клана. Совершенно неправа! По крайней мере, теперь есть на кого сорвать гнев, когда хладнокровного, спокойного и непроницаемого Макстена достанет исчадие ада в женском обличии.

   Он посмотрел на черное небо. Ночная звезда светилась ярко и дерзко, слепила мелкие светляки. Через три седмицы на две ночи она нальется полным кругом и окрасится в черный свет. Из могил встанут покойники, оборотни поменяют личины, а иномирная гостья отправится домой и в Мельхоме снова наступит тишина.

   А ведь она подкинула отличную идею: Максу явно не помешает выпить. Резким движением чернокнижник рассек пространство и шaгнул в открытый портал.

***

Утром в Мельхоме царила подозрительная тишина. Заниматься в замке было решительно нечем,так что ложилась спать я как никогда рано, но и вставала ни свет ни заря, чувствуя себя прекрасно отдохнувшей. Умылась ледяной водой, попутно обругав демона за то, что не сдавался и отказывался пустить из крана хотя бы тоненькую тепленькую струйку, натянула одежду. Босоножки оказались порванными, так что пришлось обуться в растоптанные сапоги. На ходу завязывая волосы в обгрызенный хвостик, я спустилась на кухню. В тот момент во мне цвело искренне желание подлизаться к Мастену и, как положено сильно проштрафившейся женщине, приготовить вкусный завтрак. Но всегда найдется кто-нибудь, готовый смешать планы и на корню подрубить светлые порывы!

   В воздухе витал острый, пряный аромат, словно в маленьком индийском ресторанчике. У раскаленного очага обнаружился Хинч в отглаженном черном костюме. Длинной деревянной ложкой он что-то с азартом помешивал в котелке.

   – Доброе утро? – осторожно уточнила я.