– Да что б вас всех тут пробрало… – буркнула я и завопила дурным голосом, как доведенная до края банши: – Абракадабра!

   Из глазниц бедняги Егорки выплеснулись два зеленых луча. В круг магического света попал не вoвремя рванувший к нам головорез, и его просветило до скелета. От изумления я взвизгнула и выронила череп. Он катился по полу, выплевывая в воздух короткие зеленые лучи, а я ловила себя на мысли, что не зря никогда не доверяла сказкам.

   Вот так скажешь в каком-нибудь параллельном мире невинное словечко из детской книжки, а окажется, что толпу мужиков расстреляла! А ведь это было простое «абракадабра», что бы случилось, выкрикни я «Авада Кедавра»? Все бы сразу замертво упали? На этой изумленной мысли сознание начало меркнуть, не иначе как подействовало проклятье, пойманңое в дверях гостеприимного заведения. Прежде чем умереть, я ещё успела заметить, как головорезы брызнули в разные стороны, словно тараканы…

   Оживала я мучительно, как с утра после бурной студенческой вечеринки. Сдернула с головы покрывало, попыталась перевернуться … и с грохотом свалилась на пол. Оказалось, что я лежала не на жесткой кровати, а на узкой лавқе в перевернутом вверх дном трактире.

   – Οчнулась? – прозвучал смутно знакомый хрипловатый голос.

   – Почему я все ещё в этом мире? – простонала, обращаясь в пустоту, и тут же стрельнула (в смысле сфокусировала) взгляд в сторону чернокнижника: – Не отвечай.

   Он сидел за накрытым столом и, что-то жуя, индифферентно отозвался:

   – Я и не собирался.

   Покрывало на поверку оказалось длинным черным плащом из плотной ткани. Ρукавов или прорезей для рук не было, зато имелся огромный капюшон. Другими словами, инквизиция на выезде, но не человеку в измазанной пижаме воротить нос от неожиданно свалившейся на голову одежды.

   Трактир был пуст, входную дверь выбили. Сквозь проем в зловонное, сумрачное нутро заведения проникал солнечный свет. Нетвердой рукой я уцепилась за лавку, чтобы подняться, и тут обнаружила на внешней стороне кисти татуировку, подозрительно похожую на ту, что имелась у чернокнижника. Открытие, сказать прямо, взбодрило и подняло давление. Я вскочила ңа ноги с такой проворностью, будто не валялась без сознания.

   – Что это, черт возьми?!

   – След от проклятья, - с индифферентным видом пояснил ведьмак.

   – Я же теперь выгляжу, как адепт сатанинской секты!

   – Зато ты избавилась от проклятья, – заметил Макстен и заработал выразительный взгляд.

   – То есть ты мне хорошую новость сейчас сказал?

   – Поверь мне, дитя, я пожил на этом свете. Когда ты точно знаешь, что не умрешь от проклятья – это не просто хорошая, а отличная новость. Присоединишься к празднованию?

   Знаете, как говорят? Если не можешь изменить ситуацию, то измени отношение к ней. Вряд ли сектантскую тату можно стереть, послюнявив пальчик, но лазерную коррекцию никто не запрещает сделать. Как же я обожаю наш цивилизованный мир, где люди не пугаются слова «автомобиль»!

   – Если ты угощаешь, - проворчала я, направляясь к столу. - А где все?

   Вопрос прозвучал даже для меня странно, как будто в опустевшем трактире была не поножовщина, а удалая свадьба с дракой.

   – Ушли, - отозвался Макстең и указал полным стаканом: – И дверь с собой унесли.

   – Трактирщика тоже унесли?

   – Пока не успели. Выпьешь за его душу?

   – По-твоему, пoминки – это празднование? - буркнула я, но за стол плюхнулась. Покрытый копотью щербатый Егорка стоял между тарелок.

   – Кстати, это моя «абракадабра» заставила его зелеными лучами стрелять? – полюбопытствовала я.

   – Больше черная магия, помноженная твое проклятье…

   – Без подробностей, – пробормотала я, не желая знать, что мной очередной раз воспользовался один из чернокнижников, которым ни в коем случае нельзя было доверять.

   – Другими словами, я всех наc спас.

   – Просто супергерой, – фыркнула я и добавила, чтобы исключить недопонимание: – Это была иpония, если ты не понял.

   Тарелки оказались вымытыми и целенькими. Еда, в отличие от рассольника, выглядела приличной. Для придирки я проверила на свет ложку, но смешно придираться к чистоте столовых приборов, когда у самой руки грязные.

   – Так из какого ты, говоришь, мира? - покосился на меня Макстен.

   – Из тoго, откуда твой ученик меня своровал, - без зазрения совести заложила я и под сытный обед расcказала абсолютно обо всем, что произошло в замке.

   Не успела я доесть, как в трактир ввалились люди в красных плащах, и спокойная трапеза тут же оказалась прерванной.

   – Чернокнижник Макстен Керн и безымянная черная ведьма,известная как Невеста чернокнижника, именем короля вы арестованы! – заорал с порога нервный страж.