– Пошел ты, - едва слышно отозвался он и метнул в белого мага ритуальный кинжал. Оружие мелькнуло в воздухе и остановилось перед Иреном, острием упершись в центр лба. Из ранки выступила кровь. Кинжал буравчиком вращался в воздухе, в любой момент готовый поразить цель. Губы белого мага скривились в безумной улыбке, и он беззвучно рассмеялся, дрожа длинным xудым телом.

   – Где она? – прикрикнул Макс.

   – Здесь, – отозвался он.

   Чувствуя, что меняется в лице, чернокнижник слетел с полуразрушенного крыльца и глянул вверх. Широко раскинув руки в позе креста, Алина висела над острым шпилем,торчавшим из крыши замка. Пожелай Ирен,и она сорвется вниз, насаживаясь на железный шест, как на вертел. Кинжал, замерший возле лба мага, задрожал.

   – Выбор за тобой, чернокнижник.

   Нож отлетел и звякнул о камни.

   – Убивай, - спокойно произнес Макс, расставляя руки.

   Ему нужно всего полминуты, чтобы сплести заклятье, и Алина не упадет, а мягко опустится нa землю. Лишь бы выгадать чуточку времени. Все-таки белый ублюдок был силен, опутал девушку такой сетью, что просто так не разорвать!

   Ирен поднял посох, на конце затрещали голубоватые разряды.

   – Прощай, чернокнижник! – прошипел он.

   Никогда ещё Макс ңе двигался быстрее, даже в охоте за умертвиями, когда тело подстегивала смесь қрови и сока ядовитой мавы. Выдрал посох из рук противника и со всей силы саданул навершием с магическим камнем в живот. Недонoсок перестал светиться, как фонарь, захрипел и сложился пополам. Макстен резко вскинул руку, стараясь удержать на весу девушку. Успел как раз во время, острие шпиля едва не воткнулось между лопатками.

   Она плавно спускалась на землю, а чернокнижник развернулся и снова шибанул Ирена посохом. Мальчишка захрипел, упал навзничь на брусчатку. Он пытался мычать, но удары летели, мощные, яростные. Колдуны привыкли полагаться на магическую силу и не использовали кулаки. Избивая щенка, Макс испытывал почти болезненное наслаждение.

   Уничтожил замок? Досадно, но поправимо. Выпустил демона? И его можно призвать обратно. Но как недоносок посмел покуситься на жизнь женщины, кoторая родит Макстену Керну наследников? Посох разломился надвое, вспыхнув ярким всполохом. Ирен обмяк. Тяжело дыша, чернокнижник сплюнул и отбросил куски теперь бесполезной палки.

   За спиной раздался шорох. Макс оглянулся через плечо. Αлина шла маленькими шажками, как будто ей было сложно передвигать ноги. Глаза заливала чернота, ни зрачков, ни белков. В опущенной руке зажат кинжал. Ирен не просто вытащил демона из замка, а позволил вселиться в хрупкое человеческое тело. И теперь Мельхом жаждал смерти того, кто держал его в заточении.

   Макстен не испытывал страха. Он опустил руки. Демон надвигался.

   – Давай договоримся, ты заберешь мою жизнь, но пощадишь ее, - вымолвил он. - Найди другое тело.

   Демон ударил, сильно, без колебаний. Тем самым ритуальным кинжалом, с помощью которого его на долгие стoлетия заточили в замке Кернов. Видимо, в этом был особый сакраментальный смысл.

   Бок разрезало болью, в груди что-то забулькало.

   – Главное, не трогай ее, – пробормотал Макстен и почувствовал, как рот наполнился кровью. Похоже, тетка Ирис действительно умела кое-что предсказывать. Последний Керн погибнет от руки любимой женщины. Первой и единственной.

   Демон выдернул кинжал. Застонав, Макс машинально схватился за рану, колени подогнулись. Наверное, освобожденный бес ударил бы ещё раз, но неожиданно нож выпал из руки. На брусчатку чернокнижник валился под истеричный женский визг. На краю угасающего сознания возникла печальная мысль, что ему дико жаль Алину. Ведь дурочка будет корить себя.

   Сердце черного мага остановилось…

   Макстен Керн, последний чернокнижник знаменитого рода, никогда не думал о смерти. Упасите, демоны, не воображал, каким образом уйдет в иной мир, и что его будет ждать за гранью. Он не испытывал к женщинам нежных чувств. Зато с большим удовольствием использовал, некоторых часто, других реже, кого-то единожды, но не понимал, каково это без колебаний умереть за женщину. И он никогда не ожидал, что к жизни его пробудит жалобный и очень горький девичий плач.

   Едва слышно застонав, он открыл глаза. Над головой разверзлось огромное черное небо междумирья с мириадами звезд. Всхлипы мигом затихли. Воцарилась долгожданная тишина.

   – Макс,ты открыл глаза или у меня от горя снесло крышу? - прозвучал голос Алины. Он с трудом повернул голову. Она отпрянула и поспешно принялась вытирать перепачканными ладонями заплаканное чумазое лицо.