Время стремительно таяло, но мы не замечали его бег. Общались, смеялись, танцевали и с живейшим интересом следили за всеми предложенными программой развлечениями. Я придирчиво и даже немного ревностно подмечал, как мои идеи воплощались в жизнь другими. Остальные просто наслаждались действом, беззаботно провожая уходящий год. К нашему столу подходили и Джамшуд, и Бородатый Джо, я с удовольствием представил их… друзьям. Друзьям ли? Что-то подсказывало: некоторых из присутствующих, по желанию или без, мне предстоит надолго впустить в свою жизнь. И, тролль меня обними, данная мысль не вызывала раздражения. В чужом мире, где я потерял все, что имел, именно эти лица стали моим окружением и опорой.

Такие разные, но каждый со своим огнем в сердце. Я чувствовал, что меня приняли. И если отбросить в сторону привычное брюзжание внутреннего голоса, то, по большому счету, я тоже их принял. Можно было сколько угодно ехидствовать над вреднющей Мариной, но случись что — приду ей на выручку. Непоколебимый, как скала, Игорь сражался за нас, подобно преданной виверне, и за его иронией в свой адрес я ощущал поддержку. Далеко не простой Крылов и другие — все они оставили свой след в моей новой непривычной жизни в шкуре человека. И сейчас, поднимая бокал под мерные удары главных часов страны, я искренне радовался.

Все подводили итоги, и я был вполне доволен своими. За столь короткий срок, оказавшись в дичайших условиях, я достиг неплохих результатов и не собирался на этом останавливаться. Впереди маячило множество грандиозных планов и самых смелых идей. Как ни странно, в чужом мире нашлись и свои плюсы: я ощущал, что могу жить так, как захочу сам, не чувствуя над собой давления урожденного статуса, долга семье и роду. Словно в насмешку демиурга, выбрался из одной гадкой ситуации и попал в другую, но справился, обратив сомнительный подарок судьбы в нечто действительно ценное.

Двенадцатый удар взорвался слаженными криками гостей. На огромном экране громыхал красочный фейерверк, окружающие желали друг другу самого лучшего. Меня крепко обняли и молча поцеловали, честно, открыто, без уловок и двойного умысла. Слова в этот момент были излишни, я наслаждался каждым мгновением. Я так долго шел к отринувшей щиты Веронике, порою даже не понимая, зачем мне это нужно. Просто чувствовал едва различимый ориентир, манящий неизведанным, обещающий новый опыт.

— С Новым годом, — прошептала Ника, выпуская из плена своих рук.

Провел пальцем по ее нижней губе, сожалея, что все так быстро закончилось.

— Будь счастлива, амаэль.

Девушка улыбнулась и протянула небольшую коробочку. Заинтригованный, открыл ее: в специальных углублениях разместились запонки в виде миниатюрных луков. Наконечники стрел украшали темно-синие ограненные камешки.

— Помню, ты скучал по стрельбе из похожих орудий, — хитро улыбаясь, ответила Вероника.

Похожих — это сильно преувеличено, крохи весьма отличались от оригинала, что совершенно не мешало мне испытать огромное удовольствие от подарка.

— Подумала хоть так скомпенсировать, они милые. Нравится?

— Очень. Спасибо, не ожидал… приятно.

Наше недолгое уединение нарушили громкие поздравления, вернув в набирающий стремительные обороты разудалого веселья праздник. Теперь уже следующего периода летоисчисления. Танцы, участие в квесте «Поход туда-сюда в поисках своей прелести», застольные тосты и прочее — все слилось в один сплошной поток, время вновь растворило границы реальности.

Мы все же дождались начала выступления той самой, легендарной, по Марининым представлениям, группы. Через Джамшуда я организовал человечке проход в закрытые для посторонних помещения и знакомство с кумирами. Было приятно видеть ее неподдельный восторг и сияющие глаза. Как и пророчила Ника, для ведьмочки в тот момент не существовало ничего вокруг, кроме музыкантов и их инструментов. Крылов посмеивался и наблюдал со стороны, позволив любимой сходить с ума в свое удовольствие. А мы с Вероникой, выполнив святой дружеский долг, с чистой совестью удрали под шумок.

Время близилось к двум часам ночи, за бортом крупными хлопьями сыпал снег, сверкая алмазной крошкой в свете праздничных огней. Свежий воздух бодрил уставший организм, волшебным образом даруя силы.

— Так классно, — кружась в танце снежинок, поделилась Никуля, — и даже не холодно.

Я облокотился на перила высокого крыльца и любовался представшим зрелищем. Она остановилась, торопливо застегнула шубку. Пламя волос постепенно скрывала белоснежная паутинка.

— Прогуляемся? — Я отрицательно покачал головой. Девушка удивленно вскинула брови: — Чего ты ждешь? — переливом колокольчиков прозвучал ее голосок.

Помнится, когда-то он казался мне ужасно противным. Сейчас в это верилось с огромным трудом. Тонкий, высокий, немного детский и очень-очень звонкий — наверное, просто привык.

— Такси вызывать сейчас дохлый номер, но можно попробовать поймать машину втридорога где-нибудь на центральной улице, идем.