Почувствовала, как губы расплываются в улыбке. Этот жук ведь неспроста суетится — укрепляем позиции, значит, ну-ну. Пилите, Вася, пилите… а я посмотрю на ваше поведение. Так или иначе, я простила его наглое ночное вторжение и даже передумала устраивать разбор полетов. Один-один, ничья. Быстренько умылась, переоделась и притопала на кухню, где Василий в одиночестве поглощал завтрак Парень оглядел меня критическим взглядом и сморщил нос.

— Что это? — Он беззастенчиво ткнул в меня пальцем.

Надо перечитать имеющееся у меня фэнтези. Не припомню, чтобы эльфы страдали отсутствием манер. Или я на него плохо влияю?

— Что это «что»? — поинтересовалась, осматривая себя.

Любимые спортивные штаны с вытянутыми коленями, безразмерная футболка с кислотной надписью на груди «Все тлен, жизнь — боль!» и милейшие тапочки в виде ушастых кроликов. Все в порядке, дырок или пятен не наблюдается. Что именно ему не понравилось? Кролики, что ли, оскорбляют нежные чувства?

— Все! Все это просто ужасно, — заявил наглый тип с гипертрофированным чувством прекрасного. На его лице застыла маска возмущенного критика в галерее искусств.

— Знаешь, дорогой, не засунуть ли тебе…

— Сними немедленно! — бесцеремонно перебили меня, дергая за свисающую ткань на коленке. — Серьезно, я не шучу. Как вообще такое, — теперь его рука нашарила на груди надпись, — можно носить? Еще и деньги за сие непотребство платила, да?

В порыве негодования Вася не отражал,^[3] что его рукоприкладство, собственно, переходит границы допустимого. Обидно.

Он же все не унимался:

— Теперь точно в магазин с тобой отправлюсь и проконтролирую выбор. Это никуда не годится. У тебя все вещи такие?

После неожиданной отповеди я серьезно поверила в его эльфийские корни. Прищурилась, молча развернулась и гордо удалилась к себе в комнату. О нет, не рыдать в подушку: в голове созрел план мести. Я не буду тратить время на препирательства с ушастым эстетом, я поступлю оригинальнее. Спустя десять минут независимой походкой от бедра я вернулась на кухню. Василий, как раз прихлебнувший из чашки, поперхнулся и закашлялся. Отлично, есть контакт! Именно на такую реакцию я и рассчитывала. Как ты теперь запоешь, мой соловушка?

Ласково похлопала его по спине и невинно спросила:

— Лучше?

Не найдя слов и все еще отфыркиваясь, он покивал.

— Вот и славно.

Уселась за стол и невозмутимо обмакнула блинок в варенье. У эльфа, похоже, аппетит пропал. А всего-то и делов — я сменила уютный камуфляж на домашний прикид, абсолютно противоположный изначальному. Коротюсенькие шортики с потертостями и прорезями в самых стратегически важных местах и фривольной бахромой по краям, их я рисковала надевать только дома. Такой же лаконичный, едва прикрывающий нижнее белье топ, на котором с трудом умещалась ехидная надпись: «Все точное — коротко. Ж. Ж.». Одни пушистые тапки остались прежними, но и те в контексте нового образа приобрели двойной смысл. Так-то вот, будете думать в другой раз, мистер умник, прежде чем объявлять женщине, что она неподобающе одета.

— Ник, — осипшим голосом ответил Василий, упорно стараясь не смотреть ниже моего подбородка, — я, наверное, погорячился, да?

Вскинула бровь, изображая недоумение.

— Отчего же? Просто не учел, что нарядов у меня много, под любое настроение. — Привстала и потянулась за сахарницей.

Он шумно выдохнул и попросил:

— Давай как раньше, а?

Я победно улыбнулась:

— Ты задрал. Мне дадут сегодня поесть или как?

— Да нет, мне нравится, честно. — На него было жалко смотреть — забавный. — Просто инстинкты, они, знаешь ли, такие. А ты возмущалась ночью.

Не выдержала и рассмеялась:

— Да ладно. Ты чего?

— Неожиданно просто, у нас так не ходят.

— Да? Тогда сочувствую твоим инстинктам — у нас ходят и похлеще.

На лице притворюхи расцвела блудливая улыбка.

— Святые демиурги, хоть что-то в этом мире есть хорошего.

Он патетично воздел руки к потолку, я не утерпела и щелкнула его по носу.

— За что? Сама начала, — возмутился Вася.

— Неправда. Кому мои трикушечки не понравились?

Парень снова скривился:

— Я тебя умоляю, не вспоминай эту предсмертную судорогу портного.