Я снова развеселилась, вспомнив наши взаимные с эльфом провокации, округлила глаза и, как мне казалось, очень честно ответила:

— Ни-че-го.

Подруга хмыкнула:

— Нравится он тебе?

Я задумалась.

— Немножко, — и покраснела.

Она обидно расхохоталась.

— Что я вижу? Так немножко, что ты его глазами раза три за вечер съела.

— Я?! — Моему негодованию не существовало границ. — Сдурела совсем?

Марина пропустила мимо ушей сие возмущение.

— В чем проблема? Он тоже не далеко от тебя отстал, если что. В конце концов, тебе ж его не под венец вести, а так вроде нормальный парень. — Она закатила глаза, будто о чем-то вспомнила, и добавила: — Даже слишком. В общем, не пойму, чего ты теряешься?

Я вздохнула и опустилась на краешек стула.

— Жизнь не сказка, принцев не бывает, а козла мне больше не надо. Знаешь, я, наверное, просто боюсь. Боюсь поверить в чудо, а потом выяснить, что чудо исчезло или и не было его никогда.

— О-о-о, — протянула подруга, — да ты напилась.

Кинула в нее полотенцем.

— На себя посмотри. — И показала язык.

— К черту твои ванильные глупости, — серьезно, насколько позволяла ситуация, сообщила Марина. — Берешь быка за рога и извлекаешь максимум пользы, а там уж как пойдет, сориентируешься по ходу пьесы. Ну чего тебе с ним, детей крестить? Хотя… — Она провокационно поцокала языком. — Такой генофонд пропадает.

Я поозиралась — чем бы еще кинуть в подругу, чтобы не покалечить? На кухню вплыл лучащийся довольством носитель генофонда и пафосно провозгласил:

— Уважаемые леди! — Тут он придирчиво оглядел Маринку, махнул рукой каким-то своим мыслям и не стал исправляться.

Я подавила смешок, подруга сложила из пальцев неприличную фигуру в адрес насмешника. Никто не обиделся, все дружно рассмеялись.

— Так вот, прошу следовать за мной, дабы усладить ваш слух великолепным вокалом в исполнении самого дивного представителя из ныне живущих в этом бренном мире.

Кто-то сдавленно хрюкнул. Я или Марина — не скажу, пусть будет она. Эльф прищурился и одарил меня таким пронзительным взглядом, что гоготать мгновенно расхотелось. Черт, если глазами можно поймать в плен и сладко пытать, то я определенно уже по ту сторону границы. Внизу живота приятно заныло, я инстинктивно напрягла бедра, почувствовала, как краснею. Гад облизнулся, усмехнулся и резко подхватил меня на руки, я только охнуть успела.

— Давайте, леди, шевелите своими прекрасными ножками, — весело пропел он. — Зря я, что ли, три раза текст прочитал. Марина, готовься оказаться посрамленной повторно.

Идущая следом за нами подруга громко фыркнула. А когда был первый? Развить мысль мне не дали, сгрузили на диван и велели внимать и умиляться. Мы с Маринкой синхронно и с вызовом сложили руки на груди, приготовились нещадно критиковать заносчивую сказочную морду. Эльф деловито взял пульт, пощелкал кнопками меню, нажал «плей». Неладное я заподозрила еще тогда, когда он полез в папку с иностранными подборками. Когда же зазвучали первые трогающие душу нотки, моя челюсть и вовсе отвисла. Он это собирается петь?! Воистину волшебный мужчина не ищет легких путей.

Моя непробиваемая подруга смотрела на Васю широко распахнутыми глазами и офигевала не меньше. А ведь она даже не догадывалась, что на английском языке хоть и со странным акцентом, но вполне внятно поет эльф. Эльф! Ядрена вошь, как говаривал мой дедушка. Я закрыла рот и вслушалась в текст — охрене-е-еть! На языке вертелись одни междометия и пунктуация. Ладно, если совпадение во вкусах я еще допускала — этот эстет вполне мог выбрать красивую мелодию, но слова… Откуда ему знать, какой за ними скрыт смысл? И почему, черт возьми, у меня стойкое ощущение, что он прекрасно осведомлен, о чем поет, когда вот так соблазнительно на меня смотрит.

Твою ж, дыхание участилось, казалось, Вася заглядывает в душу, дотрагивается до самых потаенных ее глубин. Он пел, а внутри меня скручивалась упругая пружина, замешенная на желании и нежности. Дьявольски притягательный мужчина, отлично знающий себе цену, хоть и самоуверен, но ведь ни разу не ошибся. Есть что-то в этой его честной философии перед собой и миром. Песня «Illuminated» британской группы Hurts слетала с восхитительных губ моего многогранного соседа и оживала, задевая оголенные, доведенные до предела чувства. Он протягивал ко мне руку, и в затуманенном сознании вспыхивали обрывки текста:

«Так хочешь ли ты упускать время… сегодня ночью?

Не бойся завтрашнего дня, просто возьми мою руку, и ты почувствуешь себя значительно лучше…

Вдруг мои глаза открылись, все стало таким четким…

Попытайся забыться в бреду на миг, ведь сегодня такая прекрасная ночь. Тебе нужно оставить все запреты.