Страсти разгораются не на шутку. Сейчас, перед лицом смерти, друзья решаются высказать друг другу всё, что накипело на душе за время их знакомства. Когда слова кончаются, то они переходят на плевки. Увы, ветер относит капли влаги, и они в основной своей массе ложатся на хвост дракона. Когда слюна кончается, то друзья начинают показывать друг другу знаки, по которым можно было прочесть, что они думают о родственниках, ориентации и половой принадлежности оппонента.

– Господа, успокойтесь, пожалуйста. Нам немного осталось до моих апартаментов. Когда долетим, то я дам вам возможность сойтись в рукопашной, если уровень агрессии у вас продолжит превышать допустимую норму, – к ним поворачивается голова дракона.

Орк и эльф настолько поражаются голосу, а главное – разговорной речи рептилии, что забывают о тех знаках, которые только что с охотой демонстрировали друг другу. Причем, орк намекал, что в роду эльфа был не один десяток гоблинов, а эльф откровенно заявлял, что тролли протоптали дорожку к ложу мамаши Траргока. Морда дракона усеяна небольшими бугорками, рожками и изумрудной чешуей. Голубые глаза с продольным зрачком осматривают сперва одного, потом другого дебошира.

– Так чего ты раньше молчал, когда я тебя звал-то? – не выдерживает Мирралат

– А раньше вы мне не мешали. Теперь же вы начали двигаться и щекотать внутренние подушечки лап. Если вы не перестанете, то я могу расхохотаться, а вы можете упасть.

Ни у орка, ни у эльфа не возникает желания навернуться с сотни футов на голые скалы, которые тянут изломанные края вверх, словно приглашают шлепнуться и забыться. Эльф покрепче хватается за чешуйчатый палец лапы, чтобы иметь возможность ещё на чуть-чуть продлить жизнь, если вдруг дракон надумает сбросить балласт.

На горизонте выныривают острые шпили замка. Черные и неприступные, подобные женщинам-дикаркам из пустынь Джаранта. Вокруг замка неприступные рвы и пропасти. Только птицы могут попасть в этот замок, люди же будут вынуждены вернуться обратно.

С каждой секундой громада из камня вырастает и становится больше. Дракон взмывает свечой над замком и пикирующим соколом падает вниз. Эльф зажмуривается, а орк наоборот выпучивает глаза, чтобы встретить смерть с достоинством.

5.2

Дракон в последнюю минуту выходит из пике и разжимает лапы. Мирралат и Траргок катятся по брусчатке внутреннего дворика, а дракон взмывает вверх и садится на серую стену. Из-под могучего тела вырывается и падает вниз скорлупка черепицы. Рыжие крошки летят в лицо эльфа.

– Вот же ящерица с крылышками… Чтобы тебя приподняло и прихлопнуло. А ну, спускайся вниз, и я тебе морду выправлю! – вопит орк, когда приходит в себя после падения.

Дракон фыркает, отчего из его пасти вырывается небольшой огонек. Впрочем, огонек тухнет, даже не долетев до земли. Эльф вскакивает на ноги и оглядывается. Во дворе разбросаны щепки от разбитых телег, несколько коровьих черепов, кости, над которыми вьются мухи. В стене двора есть коричневая дверь, и она открывается. На воздух выходит небольшой гном с длинной бородой, которая волочится за ним и цепляется за щепки.

– Кого ты притащил, Саругас? – скрипучим голосом спрашивает гном, когда подслеповато щурится на пару.

– Двух девственных двуногих. Ты обычно просишь одного, а тут сразу два будет. И тебе в помощь пойдут и нам больше золота за них заплатят.

– Эй, недоростыш, а ну-ка скажи своей дуре чешуйчатокрылой, чтобы она освободила принцессу Эслиолине, дала нам по мешку золота и тогда мы вас помилуем, – выступает вперед эльф.

Орк в очередной раз поражается наглости друга, даже забывает о том, что недавно хотел поколотить его.

– Это же… это… МУЖЧИНЫ! – вопит гном, когда ему удается разглядеть физиологические особенности пришельцев.

– А мне-то что? – возражает дракон. – Они были в той чаше, они были девственны. Вот я и захватил обоих.

– Неси их обратно! Нам нужны женщины! – ещё громче надрывается гном в сиреневом фартуке.

Эльф делает кошачий прыжок и оказывается возле мелкого бородача. Захват бороды. Сморщенное личико задирается вверх, а в горло упирается лезвие засапожного ножа. Гном испуганно икает.

– Ты меня плохо слышишь? Я могу повторить громче: скажи своей ящерице, чтобы она освободила принцессу Эслиолине, дала нам по мешку золота и унесла обратно. Что непонятного? Или я многого прошу?

На фоне овсяных облаков дракон застывает зеленой уродливой кляксой, будто в тарелке с кашей завелась плесень. Он смотрит на своего хозяина, которого держит за бороду непокорное существо. Такое впервые на его памяти. Обычно двуногие с длинными волосами долго и упорно плакали, потом начинали прибираться во дворе, а затем его хозяин с выгодой продавал этих двуногих как послушных жен. Теперь что-то явно пошло не так. Но что? В том месте, где дракон обычно забирал девственных существ на сей раз было трое. Одна особь недавно лишилась девственности, а вот две других…