– А пошему мы ждешь шидим? – шамкает Том, заплевывая крошками торпеду старого «Бьюика». – Пошему не идем в ошобняк?

Как объяснить в двух словах тупому куску сала, что они не могут пробраться туда без ордера? Хоть особняк и выглядит заброшенным, но в нем иногда сверкают огоньки свеч и видны скользящие тени. И налоговые отчисления, которые поступают в казну, не дают детективам права влезть в дом без позволения хозяев. Должен быть веский аргумент и наличие преступления, чтобы развязать им руки и преступить закон о неприкосновенности частной жизни. Детектив Джулиан вместила всё это в два слова:

– Том, отвяжись!

Огорченный напарник продолжает наполнять бездонный желудок жрачкой из дешевой забегаловки. Мрачное настроение Джулиан сгущается ещё больше, когда начинается дождь. Крупные капли дождя стучат по крыше «Бьюика», как по шкуре дохлого добермана. Особняк размывается в потеках, но не становится красивее. Скорее наоборот, более чудовищное здание трудно себе представить. Будто из земли вылез огромный черный опарыш и сейчас он надсадно дышит, растекаясь в лобовом стекле.

– Давай всё-таки зайдем. Скажем, что проезжали мимо и у нас сломалась машина, – говорит толстяк, когда вытирает жирные от соуса пальцы и выкидывает остатки на улицу. – Ты знаешь, что-то меня тянет в этот дом. Вот не знаю, как будто кто-то зовет туда.

– Заткнись. Смотри, кто-то идет!

По улице крадется фигура в серо-грязном плаще. Широкополая шляпа напоминает торшер для лампы и прекрасно скрывает лицо человека в тени. Он застывает на мгновение возле ворот, а потом…

– Черт бы меня побрал, Джули, ты это видела? – вырывается у толстого Тома.

Видела ли она? Конечно видела как неизвестный оглянулся по сторонам, чуть присел и сиганул через забор, как долбанный кузнечик. Это явно не просто так.

0Детектив выхватывает верную «Беретту» и выскакивает на улицу. Кто же знал, что жирный Том тоже вытащит свое тельце наружу?

– Стоять! Полиция! – кричит девушка, а сама не может поймать в прицел спокойно уходящую фигуру – мешает бритый затылок с тремя складками. – Том, чтобы тебя одним сельдереем кормили, а ну убери свою пустую тыкву, пока не нашпиговала её свинцом!

Толстяк тут же приседает, словно гамбургер начинает проситься наружу. Фигура удаляется, не оборачивается даже на выстрел в воздух. Похоже, что она плывет по воздуху и почти не касается луж.

– Твою же мать! – срывается с губ детектива. – А ну стой, ублюдок.

Фигура поднимает вверх правую руку и показывает всем известный жест. Блестящей плетью сверкает молния и жест виден более отчетливо.

– Джули, похоже, что он откуда-то знает, что у тебя давно не было бойфренда, – хихикает присевший Том.

Если бы недотепа знал, насколько он близок ко встрече со своим отцом, то заткнул бы свою жирную пасть. Подумаешь – давно не было секса. «Не в сексе счастье», – как говорил инспектор Джувс, – «а в его качестве и количестве!» Но сейчас нельзя отвлекаться! Надо преследовать хама, который позволил себе оскорбить сотрудника полиции!

Капли дождя мочат челку и теперь волосы лезут в глаза. Джулиан откидывает непослушную прядь назад и начинает преследование. Высокие военные ботинки разбивают рябь лужи, и целая волна окатывает сидящего Тома. На его несчастье он поворачивает лицо. Грязь из лужи ложится на его лицо раскраской дикого папуаса.

– За мной! – кричит детектив Дав.

Грузное топанье за спиной. Старые ворота впереди. Рыжая от ржавчины цепь на створках. Джулиан бьет в правый створ и цепь рвется, как колготки на заскорузлых ногтях проститутки. Фигура не поворачивается, но она подходит к двери. С пронзительным скрипом деревянная плоскость отходит в сторону, и неизвестный скрывается в темноте.

6.2

– Джулиан, дай передохнуть. Я никогда столько не бегал, – слышен свистящий голос Тома Бэйба.

– Мы пробежали всего двадцать ярдов. Как тебя вообще взяли в полицию? – шипит детектив, когда видит красную рожу напарника.

– Папа протащил, сказал, что бегать не придется. Только деньги снимать с проституток и брать свою долю с воров. Говорил, что так поступают настоящие хорошие полицейские.

– Заткнись, Том. Доставай свое оружие, мы сейчас пойдем внутрь.

– А как же ордер?

– Никак! Но средние пальцы в свою сторону я терпеть не намерена!

Дождь извергается на полицейских с такой мощью, словно ангелы решили одновременно отлить и теперь стараются попасть на двоих букашек внизу. Пальцы Джулиан крепче сжимают рукоять «Беретты». Очередная вспышка молнии освещает худенькое лицо детектива. Следом спешит круглая тарелка Тома. Лицо мужчины мокрое и не понять – от пота или от дождя.