Мы с роботом удивленно переглядываемся. Десятиногий паук страдальчески закатывает окуляры: мол, я знал, что так и будет.

В иллюминаторе красуется кудрявый абориген в чешуйчатой переливающейся шкуре, в руках блестит длинная полоса металла. У меня из щупалец выскакивает тюбик и закатывается под кресло. По телу струятся зеленые волны огорчения. А челнок поворачивается к аборигену люком. Может, так принято на непонятной планете, что все дома вращаются для удобства посетителя?

– Что будем делать? – шепчу я.

– Как что? Конечно же храбро убегать! – зажим робота тянется к рычагам.

– Да я про гаунастры, они же выветрятся! – я смотрю на открытый тюбик.

– Нас тут вертят, как хотят, а ты все о еде!

– Может, он уйдет сейчас? Давай не будем открывать! Сделаем вид, что никого нет дома! – я задумчиво чешу хоботок.

Раздается мощный удар во входной люк. Корабль мелко вибрирует, как при входе в атмосферные слои.

– Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком прячется? Кому-кому избушку по бревнышку раскатать? – прокатывается звучный рык.

– Значит так, я принимаю вид домашнего животного, преобразую всё под стиль местного убранства, а тебя превращаю в самку противоположного вида. Аборигены их вроде не трогают, по каким-то странным этическим убеждениям. А ты избавься его как можно скорее! – я прыгаю на робота и поворачиваю регулятор модификатора искривлений.

Слабо померцав, он скрывает меня от посторонних глаз, превращает в одно из земных существ. Я становлюсь антрацитово-черный, мохнатый и с хвостом, аборигены назвали бы меня "котом".

– Эй! Я не хочу в самку! А вдруг он надумает начать любовную игру? – окуляры робота испуганно втягиваются.

– Не переживай, я из тебя такую красотку сделаю, что он помчится без оглядки! – я успокаивающе похлопываю его по корпусу.

Голограмматор изменяет каюту, преобразует под помещение, найденное в одном из дизайнерских файлов планеты. Вместо командного пульта – огромная печь, взамен удобных кресел – колченогие табуретки, по стенам развешаны пучки пахучих травы, посередине косопузится здоровенный котел. До чего же убого живут на этой планете!

Робот преображается из колченогого паука в сгорбленную аборигенку. Лохмотья, седые космы, горбатый нос, торчащий клык – выбрано все, что может отпугнуть эстетический взор молодого самца.

– Иду, иду! – скрипит аборигенка. Хотя обличье и меняется, а вот голос остается прежним, противным и скрежещущим.

– Что ж ты, старая, гостей не привечаешь? Али на полатях кости греешь? Ух, ну и страшна же ты, аки кошмар ночной! – приветствует самец с полосой металла в руках.

Каюта, не рассчитанная на высокий рост, тут же прогибается выпуклостью в потолке – ну вот, еще и вмятину после визитера выпрямлять. Одни убытки с этими аборигенами. Кучерявый гость, огромный как кугатырскийпересерок, оглядывается по сторонам.

– Ага, страшна! Это ты еще «Мисс Вселенная пятого квазара» не видел, вот бы где страху натерпелся, – ворчит робот, потряхивая седыми прядями. – Говори, чего пришел или проваливай подобру-поздорову!

– Что за слова непонятные говоришь? Никак заколдовать задумала, бабка? – рука приподнимает острую железяку, робот испуганно мотает головой, и визитер смягчается. – Как хоть величать-то тебя? Меня все Иваном кличут!

– Бабка? – робот осматривает себя, фотографирует на вытянутый из рваной кацавейки планшет и смотрит на изображение. – Точно! Бабка! Ага! Я это зафиксирую для отчета, – говорит уже в мою сторону.

– Бабка-Ага, а что это у тебя за блюдце такое? В нем вроде как ты отражаешься, хотя и стоишь не супротив, – Иван заглядывает через плечо робота на планшет.

Я чувствую, как от молодца идут запахи клубня растения под названием "лук". На глаза наворачивается влага, смахиваю её кисточкой хвоста.

– А это, милок, блюдце волшебное, четырёхугольное! Видишь, по нему яблочко катается, и показывает, где и что творится! Можно даже в «Тетрис» сыграть на привале, – робот показывает морщинистым пальцем, как правильно двигать и обрушивать ломаные фигуры.

Исподтишка двигаю лапой по седому затылку, чтобы напомнить о выставлении визитера.

– Ай! Совсем забыл…а! – клюёт носом старая карга. – Дык ты чего припёрся-то?

– Увидал, как по небу громада летит, да дым за нею тянется. Сюда-то она и шарахнулась. Вот и пришел полюбопытствовать – кто это о землю шмякнулся, авось в беде моей поможет? Вдруг это Змей Горыныч пролетел – говорят, что если он сытый, то и на выручку придет? А тут твоя избушка на странных ножках, что больше на куриные смахивают! – вздыхает богатырь.

– Точно! Змей это был! Горыныч! Залетел, поболтали, дала ему травку от изжоги, а то не все принцессы одинаково полезны. И пошел он пешком прогуляться. Говорит: нужно для здоровья, – вдохновенно врёт робот. – А что за беда у тебя? Куда дорогу держишь?