– Я спрашивал… – он кивает проезжающему мимо черному джипу, машина резко останавливается, будто влетает в стеклянную стену. – Извините, Анна, сейчас урегулирую один момент и спрошу ещё раз.

Заднее стекло машины опускается, и на улицу высовывается пухлое лицо, обладателя которого можно видеть спящим на правительственных заседаниях. Это лицо надевает улыбчивую маску и профессионально поставленным голосом обращается к Драмиру:

– Драмир Валентинович, позвольте напомнить, что я жду вас на следующей неделе.

– Да-да, – досадливо отмахивается мой провожатый. – Сказал что буду, зачем лишний раз напоминать?

– Простите, что отвлекаю вас от прогулки, – от сладкой улыбки важного пассажира может слипнуться одно место. – У вас очень красивая жена и… дочка?

Матильда из коляски машет кулачком. Я вижу, что она пытается сложить кукиш, но непослушные пальчики предательски не хотят подчиняться.

Как можно в такой ситуации не похвалить простодушное дитя?

Я мысленно глажу её по голове, и она принимает этот образ. Я же радуюсь тому факту, что приняли за жену красавца, который идет рядом. А что? Вполне себе приличная семья: он – красавец, я – само обаяние, а Матильда…

А Матильда делает вид, что закатывает губу в губозакаточной машинке.

Вредина!

Показывает язык.

– Это моя соседка, Михаил Евгеньевич. Мне такую девушку вовек не соблазнить, – мягко улыбается Драмир.

– Значит, повезло с соседями. Всего доброго, – лицо с обложек улыбается и начинает поднимать стекло.

На миг, всего лишь на несколько секунд, он снимает маску, и я вижу холодное, словно высеченное из мрамора, лицо. Взгляд, брошенный на меня, напоминает взгляд ленивого покупателя, который слоняется по длинному мясному ряду и не может выбрать вырезку на шашлыки. Харкнув синим выхлопом, джип срывается с места и вскоре исчезает среди неспешно едущих машин.

– Ого, какие у вас знакомые. Вы тоже там заседаете? – я показываю пальцем в небо, подчеркивая статус нового знакомца.

– Нет, я обычный сантехник, но только мне доверяют ремонтировать коммуникации Белого дома. Прошел все проверки и тесты. Такие тесты даже космонавты не проходят – неделю под микроскопом у психологов и психиатров был. А уже из Белого дома сыплются калымы на другие дома, в основном с Рублевки. Думают, что я раскрою какую-нибудь важную тайну, если пригласившие меня напоят. Но у меня есть маленький секрет – я вообще не пьянею. То есть мой организм легко расщепляет алкоголь… Ой, вот мы и пришли.

Да уж, как быстро заканчивается дорога, когда есть приятный собеседник. Мы останавливаемся возле нашей бежевой десятиэтажки и Драмир помогает занести коляску.

– Мне очень приятно, что мы с вами познакомились, Анна Алексеевна.

– Можно просто – Анна, – я протягиваю руку.

Какая же у него твердая рука, прямо ладонь статуи, обтянутая кожей.

– Тогда меня можно просто – Драмир.

– А меня пусть так и называет – Матильдой Алексеевной. Нечего фамильярничать! – раздается в голове голос дочурки. Я не обращаю на это внимания, чем вызываю обещание ни за что не жевать кашу, когда у меня зубы выпадут.

– До свидания, Драмир. Мне тоже было очень приятно, – я загоняю коляску в лифт и оглядываюсь на соседа. Хорош, хорош – ничего не скажешь.

Сам он остается в коридоре, так как мы заполняем всё пространство маленького лифта.

– Потом нажмете кнопку? – подмигивает он мне на прощание.

– Да-да, конечно. Всего доброго и… Надеюсь, что мы ещё увидимся…

Вот кто меня дергал за язык? Да никто не дергал. Сама дернула. Думаете – легко одной воспитывать ребенка? Легко ложится в холодную кровать? Ой, что-то я расчувствовалась.

– Я тоже на это надеюсь, Анна.

Безжалостные дверцы лифта отсекают нас друг от друга, скрывают черные глаза за серым металлом. Я вздыхаю.

Может, это всё-таки Димка? И что тогда? Тогда одна ночь любви и мы вернемся обратно? А как же Матильда?

– Сдается мне, мамочка, что этот мужчина тебе понравился больше чем тот, в парке.

– А тебе?

– А мне пока ещё физиологическое состояние не позволяет определить необходимость данного индивидуума для комфортного сосуществования. Мне и без него солнышко светит так же ярко.

– Эх, понимала бы чего…

– Да уж понимаю побольше твоего, мамочка, – заявляет дочка, когда я ввожу коляску в квартиру.

– Да? И что ты понимаешь?

– Что просто так бумажки под одеяло пихать не будут, – улыбается моя милая кроха.

Я тут же сую руки под её одеяло и, после коротких поисков, на свет появляется клочок бумажки. Вырванный из блокнота листок, на котором написано всего четыре слова: «Анна, тебе грозит опасность».

История девятнадцатая, в которой у меня похищают дочь