– Наконец-то он показал свою истинную сущность, – говорит Москитола, приближаясь к Драмиру. – Теперь последний из золотых драконов мне не страшен. Ты лишилась последнего защитника, девчонка.

Она срезает с лапы Драмира кусочек когтя и поворачивается ко мне.

Плюшки-ватрушки! Да это же никакая не Москитола, а самая что ни на есть…

– Мама? – спрашивает Шлепарь. – А что ты здесь делаешь?

– Вас спасаю, – хмыкает в ответ та самая старуха, которая украла мою дочь. От такой новости глаза короля закатываются, и он мягко укладывается на траве.

Мужчины, все вы такие! Чуть что сразу спать, а разбираться приходится женщинам.

– А ну немедленно верни Матильду!!! – непроизвольно вырывается визг, но старуха только морщится, хотя бессознательного карлика относит на приличное расстояние, а её саму закидывает вырванным дерном.

– Ты мне тоже не страшна, ведь у меня есть это, – старуха вытаскивает из кармана мою расческу.

Вот же плюшки-ватрушки, когда она успела её слямзить из квартиры? Ведь это любимая расческа и мне её так не хватало в лесу после умывания.

– Да-да, а тогда я только сделала вид, что меня отнесло под ель, милая пародия на Джельсомино, – хихикает старуха. – Матильда передает тебе привет и говорит, что ей у меня очень нравится.

– Врешь, тварь! Верни мне дочку, иначе я тебя и без голоса отмудохаю! – у меня просыпается учительская ярость. Я сейчас ей и не такого наговорю, прежде чем полезу патлы выдирать.

– А ну сядь! – мои ноги становятся ватными и сгибаются, хорошо ещё, что в коленях, а не в других местах. Ведьма властно продолжает, посыпая вокруг себя белым песочком: – Тебе лучше убраться с моего пути и никогда не показываться в моем королевстве. Теперь тебе не поможет даже самое могущественное существо нашего мира, золотой дракон. У меня есть все ваши волоски, чешуйки и кусочки ногтей. Вы ничего не сможете мне сделать!

Я сижу как вкопанная и смотрю, как эта дрянь снова хлопает в ладоши, и белый порошок начинает ослепительно светиться. В воздух поднимаются бессознательные короли и начинают медленно двигаться к ведьме.

– Отдай мне Матильду, и я забуду про вас…

– Нет, мне нужна преемница. Мы повысим налоги, будем вместе драть три шкуры с крестьян. Мы будем посылать рыцарей на верную смерть, а соседей затерроризируем войнами, мы будем вместе отрывать мухам лапки и присутствовать на казнях. Знай же, я сделаю всё, чтобы светлое сердце Матильдочки покрылось черной коростой зла. И никто мне в этом не помешает! А-ха-ха-ха-ха!

При этом демоническом смехе порошок вспыхивает так ярко, что в глазах начинают плясать пьяные зайчики, а после приходит временная слепота. У меня так было в школе, когда Гришка Орлов стукнул портфелем по голове. Я потом пришла в себя и так ему напинала…

А сейчас, когда я пришла в себя, то пинать было некого, если не считать золотого дракона и синего мужчину. Ведьма с королями пропала…

История двадцать пятая, в которой мы оказываемся в безвыходной ситуации

– Вставай! Вставай, говорю! – хлопаю я по брылам дракона.

Вы ни разу не пытались разбудить спящего ящера, из ноздрей которого вырывается дымок? Я имею ввиду не загулявшего мужа, который посмел уснуть в постели с сигаретой. Нет! Я говорю о десятитонном драконе, спящем, как младенец, и храпящем, как трактор.

Я начинаю выстукивать барабанную дробь и вроде бы получается «Танец маленьких лебедей», хотя и отчаянно фальшивлю. Тем не менее, дракон открывает правый глаз и страдальчески произносит:

– Отстань, старушка, я в печали…

«Старушка» отставать не собирается, а приступает к «Лезгинке». От такой подлости с моей стороны, дракон чихает, и я лечу в траву вверх тормашками.

– Вот и проснулся, – констатирую я, выплевывая белые пушинки одуванчика, который коварно забрался мне в рот. –  А теперь поднимай свой золотой зад и летим к замку!

Для убедительности я даже топаю ногой, отчего снова не могу удержаться и падаю в траву. Со стороны лежащего Зверобоя доносится сдержанное хихиканье. Я хмуро бросаю туда взгляд – спутник Драмира пытается свести губы в одну линию, но они упрямо изгибаются по форме эльфийского лука.

– И ты очнулся? Вот и хорошо! – вскидываюсь я. – Бегом устроил мне сиденье на этом летающем увальне и тогда я милостиво разрешу тебе поддерживать меня за талию.

– Не хочу я в небеса! Это что за чудеса – чтоб охотник парил в небе, как какая-то оса? – отзывается Зверобой.

Ух, как он меня достал своими стихами, так бы и двинула ему по синему лбу!

Но некогда, теперь у королевы её дети и она может… А что она может? Властвовать от их имени, а самих заточить в темнице? Я бы так и сделала. Думаю, что и она сделает точно также, а народ будет думать, что это короли помирились и только порадуется увеличению налогов.

Да мне как-то всё равно на этих людей, жаль немного, но это их судьба. Моей же судьбой является Матильда и её-то я и должна освободить.