Хорошо ещё, что Матильду положила на камни, а не поднялась вместе с ней. Я тут же кидаюсь к дочке и обнимаю эту драгоценную кроху. Матильда сразу же вцепляется в меня крохотными ручками и начинает тихонько всхлипывать.

– Мама, я ужасно соскучилась…

– Я тоже, девочка моя. Не бойся, почти всё кончилось.

– Вы жалкие и ничтожные личности! Вы ещё не знаете всю мощь Глицинии! Я обрушу на вас смерчи, ураганы, и даже окроплю дождиком! Я сотру вас из этого мира!!!

Она парит в воздухе над большим двором. Так когда-то на Земле парил Дэвид Копперфильд, но если он был на шнурах, то тут её поддерживала магия.

Руками ведьма начинает делать загадочные пассы, которые напомнили мне песню Аллегровой «Я тучи разведу руками». Она делает это столь увлеченно, что не видит, как по противоположной стене крадется серая фигура.

– Мама, а кто там ползет?

– Один старый знакомый. Не смотри на него, а делай вид, что зачарована фокусами бабушки.

Матильда тут же уставилась на ведьму и даже постаралась одобрительно посвистеть, но в итоге только оплевала свои два пальца и мою руку. Вместо свиста вышло одобрительное сипение.

Тем временем между руками ведьмы возникло голубоватое сияние, и оно начало формироваться в сверкающий шар. Ого, да она никак хочет в нас шаровой молнией запульнуть? Вот это да!

Отчаянно выдавая по семь мелодий за раз, мимо её лица пролетает серая птичка. Королева смаргивает и озирается. Соловей заходит на второй заход, отвлекая ведьму от ползущего по стене оборотня. Едва не касаясь перьями носа королевской особы, птица снова пролетает мимо лица.

– Мама, а ты купишь мне такую же смелую птичку? Я с ней и с котиком буду в школу играть, – раздается в голове голос Матильды.

– Конечно, а ещё куплю обезьяну и попугая, чтобы была «компания такая», – флегматично отвечаю я.

Доживем ли мы до завтрашнего дня? Если ведьма будет бросаться молниями, то вряд ли.

– А давайте я запулю в неё камнем? – предлагает Зверобой. – Может, собью на землю?

– Ого, да ты перестал стихами говорить? – удивленно поднимается бровь у Димки.

– Ну да, перед возможной смертью все рифмы разбежались. Так что насчет камня?

– Подожди, мы можем попасть в соловья, а это вряд ли хорошо скажется на его настроении. Ложись!

Мы тут же падаем на холодный камень, а Матильда даже закрывает голову руками. Над нами со свистом пролетает шар из молний и устремляется в неизведанные дали, чтобы где-нибудь что-нибудь разрушить.

Птичка сделала своё дело, и колдунья промахнулась!

От этой мысли хочется петь и плясать, а ещё ударить по лбу колдуньи сковородкой!

Ударить по лбу хочется сильнее, когда я вижу, что серый комочек с обгорелым крылышком быстро пикирует вниз.

Так колдунья стреляла не по нам? И она не промахнулась…

– А теперь пришла ваша очередь! – вырывается визг у ведьмы.

– Соловейка-а-а-а! – раздается протяжный вой, и королева вздрагивает.

Между её рук снова возникает синий шар, и она разворачивается в сторону воя.

Она не успевает метнуть его, когда серая туша оборотня отделяется от стены и летит к ведьме.

Это был не просто прыжок, это был полет! Словно земное притяжение перестало существовать и всё погрузилось в невесомость.

Растопырив лапы, оскалившись зубастой пастью и чуть помахивая хвостом, оборотню удается достать ведьму когтем. Он цепляется за неё, как котенок за верхушку высокой березы и между ними разгорается бой.

Ведьма кричит заклинания, и оборотень то отлетает от неё, то возвращается обратно, когда рычит собственные. Она бьет его возникающими световыми мечами, а он огрызается и старается откусить от ведьмы лакомый кусочек. Обрывки одежды и клочья меха летят в разные стороны, но при этом всём они опускаются на площадь перед замком!

– Бежим, я хочу навесить пенделя своей благоверной! – кричит старичок, и мужчины бросаются вниз по каменным ступеням лестницы.

Мы с Матильдой остаемся сверху досматривать финал грандиозного сражения. И как сказал один из реперов моего самого первого мира: «Это была историческая фигня!»

Ведьма и перевертень оказываются внизу, и тут же на женщину падает сотканная из тонких лучей сеть. Старик с удовлетворением трет ладони одна о другую, но его радость оказывается недолгой – ведьма взревывает раненной белугой и сеть распадается на блестящие лохмотья.

Серый ком, недавно бывший крупным человекоподобным волком, отлетает в сторону и ударяется о стену. К нему подползает соловей с обгорелым крылышком и жалобно чирикает. Ох, так жалобно, что наши с Матильдой лица куксятся, и слезы сами собой вырываются на кожу.

– Всё хоросо, я только сейчас расплетусь и снова ей накостыляю, – слышится со стороны оборотня и соловей угрюмо кивает в ответ. Его взгляд не сулит ничего хорошего ведьме.