Я повернула голову в его сторону и губы правителя прошлись по моей щеке. Я смотрела в черные глаза Его Величества и понимала, что я его хочу. Тьма внутри меня завозилась и прошептала: «Вкус-с-сный». Я с ней согласилась. Не отрываясь, я все смотрела и смотрела, будто желая что-то увидеть. А потом он меня поцеловал. Резко, жестко, он кусал мои губы и тут же зализывал боль. О-о-о да-а. Как раз так, как я люблю!

— Моя! — рыкнул он.

— Да-а-а…

Вся твоя, мой хороший. Я сжала его волосы на затылке, побуждая продолжать и не останавливаться. Он опустил руку мне на ягодицу и теснее прижал к себе. Я ощутила его желание. М-м-м. Двадцать один год без секса это серьезно! Поэтому я была уже возбуждена. Другой рукой я стала водить по его груди, ища пуговицы, завязки, да что угодно! Не нашла… Император, нет… Тиэрэн стал целовать мою шею, постепенно спускаясь к груди. Я застонала. Он волшебни-и-ик! В одно мгновение мужчина порвал мою рубашку, я чуть отстранила его и, не церемонясь, так же поступила с его одеждой. Тиэрэн прижал меня к себе, снова целуя. Нас окутала тьма и мы оказались в спальне. Не имею ни малейшего представления в чьей. Меня опустили на кровать, сорвали с меня сапоги, и штаны, а потом… А-а-х, конечно, снова, было больно. Все же, Аринэлия была девушкой, но боль на удивление быстро прошла и оставшийся день и всю ночь, мне доказывали, что император хоть и восьмисотлетний, но еще ого-го какой мужчина

Открывать глаза не хотелось, в теле была приятная усталость. Вокруг было темно. М-м. Почувствовала, что меня кто-то обнимает сзади. События прошлой ночи и вечера накрыли с головой. У-у-упс! Я открыла глаза и попыталась сесть, но мне не дали прижав к себе. Елки палки. Я переспала с императором. А-а-а.

Я осторожно выползла из крепких объятий. Хотелось просто завыть. Что же я натворила-то?! Посмотрела на Тиэрэна. Он спал, сжав своими крепкими мускулистыми руками белоснежную подушку.

«Губы прокладывают дорожку поцелуев от груди к животу, и с каждым поцелуем слышу: «Моя»

Помотала головой. Но память с убийственным педантизмом воспроизводила воспоминания ночи.

«Изгибаюсь в сильных руках, шершавая кисть блуждает по моему бедру»

Нет, все забыли. За-бы-ли! Лихорадочно оглядываюсь в поисках одежды. А её, собственно говоря, и нет. Есть только рубашка императора. Бли-ин. Быстро накинула её на плечи и стала лихорадочно застегивать пуговички. А-а-а.

Что делать? Что делать-то? — тараканы, только-только пришедшие в себя, суматошно носились по моей голове, ища пути отступления.

— Ри… — раздался голос с кровати.

Я замерла и сжалась, как кролик перед удавом. Боясь повернуться, заговорить, да и вообще пошевелиться.

— Ри? — позвал император.

Я по-тихому натянула сапоги, нашла пояс, затянула его на талии и выскочила за дверь. К черту репутация, нервы дороже. Оказалась в холе. Куда идти-то?! Та-ак. Дворец. Два крыла. Левое — гостевое. Правое — императорское. Значит, идем налево. В общем, я все-таки вышла в главный зал. Сломя голову, я побежала в выделенные мне апартаменты. Ворвавшись внутрь, захлопнула за собой дверь, прислонилась к ней спиной и заревела. Первый раз за двадцать лет. Грисик подошел ко мне и погладил меня по плечу.

Что ты наделала?! — бился в истерическом припадке рассудок.

Что буде-е-ет?! — суетились тараканы.

Филей удовлетворенно ухмылялся и приговаривал: «Так, так, все интереснее и интереснее».

— У-у-у, — выла я.

Грис крутился рядом со мной, подходил то справа, то слева, то гладил по голове, то тряс за плечо, то хлестал по щекам, то приносил воды. Бедный, не знает, что со мной и на всякий случай стал пробовать все средства. Из меня вырвался смешок. Потом тихий смех, с каждой секундой набирающий обороты и звук и вот я уже валяюсь на полу, смеюсь и вытираю слезы. Госпожа Истерика прибыла, получите, распишитесь. В результате Грисик дал мне сильную пощечину, и я пришла в себя. Фух. Он посмотрел мне в глаза и сложил руки на груди, выражая неудовольствие, что он до сих пор ничего не знает и не понимает.

— Я с ним переспала, — прошептала я.

Грисик заинтересовано потер ручки и наклонился ближе.

— Ах ты, пошляк! — возмутилась я, и дала подзатыльник мелкому.

Он возмущенно посмотрел на меня, будто говоря: «Нет, значит, переспала с кем-то ты, а подзатыльники поучай я!».

— С императором, с кем, с кем… — пробурчала я.

И без того большие глаза Грисика стали почти во все лицо, он на ощупь подошел к стеночке и сел. Вот так мы и сидели: я с задумчиво-обреченным видом и Грис с выражением крайнего шока на лице.

— М-да-а, — протянула я.

Грис согласно потер затылок.

Тараканы тоже призадумались.

— М-да-а-а, — снова я.