Я чувствовала, как под моим напором разорвался тоненький шар. Руки взмахнули, чтобы запутаться в тяжелых потоках холодной воды. Судорожный вздох и паника, нет, животный страх накрыл с головой. Только сейчас пришло осознание, что мне не выплыть. Ты пытаешься вдохнуть, но вокруг вода, и кричать бесполезно. Страшно, когда понимаешь, что не выберешься из объятий стихии и что все, сделанное до этого, было бесполезным. Ужас… продать свою жизнь ради неподтвержденной теории! Вдохнуть не могу. Как же хочется позвать на помощь, но это невозможно. Воздуха нет, и никто не вырвет тебя из лап чудовища, именуемого смертью. Легкие обожгло огнем, паника отступила, позволяя потерять сознание в абсолютном спокойствии и безразличии.

«Очнись!..»

«НЕ СМЕЙ УМИРАТЬ!»

— Ты считаешь, это разумно? — Искро расхаживал по кабинету, огибая кресло на высоких витиеватых ножках.

— Вполне. — Кивнул собеседник, раскинувшись в этом же кресле.

Сидящего звали Дамир. Он был невысок, но хорошо сложен с крупным орлиным носом, смуглой кожей и копной угольно-черных волос. Его осанка и горячий нрав выдавали южанина, но жители княжества уже давно привыкли к этому мужчине.

Тем более, князь доверял ему ничто иное, как дела сельскохозяйственные, и держал не дальше, нежели Искро.

— Предоставь мне расчеты к концу недели. — Мрак сложил руки в замок, рассматривая разложенные перед ним бумаги сквозь пальцы. — Я пересмотрю и подпишу, а как только сойдут снега, можно будет приступить к производству. Во всяком случае, у тебя, Дамир, будет несколько месяцев на подготовку, а далее внедрение. С людьми проблем нет?

— Обсудили со старостами. — Тут же отозвался Дамир. — Все-таки голос разума победил. А после того, как поля начнут приносить необходимый урожай, и вовсе замолчат.

— Прекрасно. — Мрак откинулся на спинку. — Искро, да сядь ты уже!

Искро оскалился в подобии улыбки, но тут же сел в соседнее кресло. Однако мысли все так же бродили далеко от дел государства.

— С чего его так припекло? — Поинтересовался гость, хитро поглядывая на соседа.

— Не поверишь, Ольга объявила ему войну. Оставайся на ужин, забавное зрелище.

— За своей следил бы. — Прорычал Искро, выхватывая бумаги из рук.

— Останусь, друзья. В мое отсутствие, как я посмотрю, много чего интересного произошло. Кто же она, Мрак?

— О… — Ухмыльнулся Искро. — Она ведьма. Да еще какая! Всем ведьмам ведьма.

— Судя по отзывам, она и правда особенная. Достать тебя, мой железный друг, под силу не каждому. — Блеснул зубами смуглый, вставая из-за стола.

Взгляд Дамира тут же перескочил с Искро на Мрака, чтобы попрощаться, но увиденное заставило его отступить. Впрочем, это было всего лишь секундной слабостью. Искро, также заметивший перемены, вскочил и рывком скинул все со стола. Перья, бумаги, папки, чернильница, несколько колб и даже малость драгоценных камней с тихим звуком посыпались на пол. Дамир выхватил кинжал из-за пояса и перекинул его Мраку, наблюдая за происходящим. Дверь на террасу с силой полоснула по каменной стене, заставляя осыпаться хрупкое стекло. Камин вспыхнул, оставляя черные языки от пламени на тяжелом камне, а Мрак, будто не замечая этого, потянулся к кинжалу.

Всего один надрез и тяжелые капли темной крови выписывают круг на гладкой столешнице. Надо спешить. Надо успеть… Чертовы символы, изученные до совершенства, требующие спокойствия и полной концентрации выходили неточными и дрожащими. Спокойствия нет. Его место заняли ужас и страх, бьющие набатами в голове, заставляющие сердце замирать на полувздохе. И когда рисунок закончен, а кинжал вогнан с его средину, эмоции вырываются, сметая все на своем пути.

— НЕ СМЕЙ УМИРАТЬ!

Что может быть хуже смерти? Наверное, когда тебя насильно возвращают к жизни. И уж тем более, если возвращают периодическим битьем по груди и какими-то ругательствами, достойными самого короля пиратов. Я вновь попыталась вдохнуть, но жгучая боль, так некстати напомнившая о себе, заставила закашляться. Я с трудом перевалилась на бок, дабы избавиться от жидкости в легких, но они все так же хрипели и клокотали. От кашля боль становилась только сильнее, и я никак не могла отдышаться. Но пробивающийся свет сквозь сомкнутые веки и облегченный вздох моего спасителя напомнил, что я жива. Я ЖИВА! И я была безмерно счастлива, когда теплые руки подхватили меня и, усадив на коня перед собой, отвезли домой.

— Спасибо… — Голос издал непонятные хрипящие звуки, в которых невозможно было распознать слова, а холодный ветер пробирал насквозь, заставляя вздрагивать от очередного порыва.