Кажется, первым не выдержал Солейран: снова притянул к себе, снова взял мои губы в плен, на этот раз особо не церемонясь и вызывая во мне, несмотря на жесткое прикосновение, необычный восторг. Я застонала, не в силах себя контролировать, и в то же мгновение меня от объятий освободили.

— Теперь-только если попросишь, — хрипло сообщили мне, запуская руку в стянутые в низкий хвост волосы. — Прощай, Анька.

Он уходил, а я, смотря ему в след, тихо покачала головой:

— Не попрошу…

Как оказалось, обещания хватило только на четыре года. Ровно до ночи, которую мы провели вместе.

— Сколько раз за ночь это произошло? — зажимая нос и всячески показывая, как от меня несет Надежным, фыркал Синвайн, затаскивая на шхуну тюки с продовольствием. Мы взяли почти все, этого должно было хватить на путь к гномам и обратно. Закупаться на стоянке в Центральном Пределе мы не любили — считали плохой приметой, означающей задержку в пребывании на континенте. Мы, естественно, предпочитали расправляться с делами быстро и по графику. Но небольшая мелочь, без которой уже я считала путешествие к гномам проигрышным, еще оставалась. Но надо же было верному другу помочь перед тем, как я его в последний раз перед отплытием оставлю.

— Ты просто любопытствуешь или помериться…победами решил? — вспомнив, что некоторые анатомические подробности, употребляемые в прозвучавшей фразе, в Пределах неизвестны, я решила довольствоваться более понятным вариантом. — Если первое, так это по отношению ко мне некультурно. А насчет второго тебе стоит у Надежного поинтересоваться.

— Да в гробу я видел твоего Надежного! — неожиданно сердито рявкнул Син, и я даже вздрогнула. — Опять тебе голову задурит и смоется жениться!

— Он через три четверти цикла вернется, не переживай, — успокоила его я. — И разойдемся, как в море корабли.

— Ты сама-то в это веришь? — никогда бы не подумала, что праведный гнев моего котэ будет смотреться настолько потешно. И я чудовищным усилием воли подавила желание раззадорить его еще больше, чтобы снова и снова наблюдать понравившуюся реакцию. — Променяла Эллиана на заезжего недодракона! — словно репетируя изобличительную речь перед толпой людей, горестно продолжал дайгон, определяя мешки в грузовой отсек.

— То, что у тебя называется «променяла», в моем родном мире носит термин свободных отношений, — резонно заметила я, объясняя Синвайну на пальцах свое нежелание быть с Миролюбивым. — Никто никому ничего не должен, все здоровы и счастливы. Я только не понимаю, чего ты так взъелся на Солейрана.

— Ах, он теперь уже и Солейран! — всплеснул руками напарник. — А взъелся потому, что ты опять без него в ожидание впадешь. Никто тебе, кроме Надежного, не нужен.

Ох, милый, знал бы ты, насколько сейчас прав, особенно в свете открывшихся обстоятельств, связанных с меткой. Только я решила, что посвящать в это Сина не стану, а то, чего доброго, и правда решит воплотить свое желание набить Солю морду. Нет, если захочет разобраться — пожалуйста, только пусть причину другую найдет.

— Я — это я, Синвайн. И я сама отвечаю за свои поступки. Давай лучше прекратим перепалку, и ты отпустишь меня за хлопьями и карамелью.

— Зэном и данином! — рявкнул оборотень, так что я поспешила покинуть шлюпку поскорее.

Зэн и данин оказались нашими аналогами овсяных хлопьев и медовой карамели. Как только я об этом узнала и попробовала, стала брать с собой в каждое морское путешествие, раздражая Сина тем, что называла их на земной манер. Котик вообще ругался, когда в Пределах поминали другие миры — считал, что таким образом приближается новое призвание иномирян с целью пошатнуть хрупкое равновесие его Родины. Я его патриотические настроения разделяла, но все равно периодически допускала словечки, характерные только для Земли. То, что сейчас Син отреагировал особенно звучно, стало результатом стресса после того, как утром он учуял на мне запах Соля. Впрочем, по — хорошему, моя личная жизнь — не его дело, поскольку и я к нему не лезла. До того момента, конечно, пока он сам не просил помочь с очередной «любовью» на всю жизнь.

— А это правда, Аня, что в Маленьком городе обнаружили магию? — озабоченно спросил меня милорд Торос, продавец в лавке со сладостями, в которой, благодаря данину, я стала частой покупательницей.

— Правда, — согласно кивнула я, протягивая ему деньги за коробочку с карамелью. Пока та закрыта и содержимое герметично, оно тянется, подобно жидкому меду. Стоит только открыть — и в течение пятнадцати минут оно превращается в твердую субстанцию, которую во время качки порой полезно грызть. Но я добавляю туда хлопья и во время процесса обращения жидкости в камень скатываю в шарики, когда данин уже не так липнет к пальцам. В итоге получаются вкусные конфеты. Которые даже Синвайн не брезгует употреблять. — Но Эллиан был на месте и сказал, что она неопасна для людей. Она каким-то странным образом идет от земли.

— Было когда-то поверье, что магия Пределов зародилась из самой земли, — раздался среди гула базарных голосов один, до того мелодичный, что я сразу на него развернулась.