— Кто, ты думаешь, закинул меня в Пределы за двадцать лет до твоего появления? — Валечка отделилась от мужа и подошла ко мне, положив руку на плечо. — И точно так же, как и тебя, заставил выплывать за счет собственных сил. Игры у него такие, хотя он это называет установлением равновесия, — она невесело улыбнулась. — Мы как-то встретились после того, как ты уже обосновалась в Академии. Он просил не раскрывать твое полубожественное происхождение — мол, сама должна догадаться. Я еще тогда думала, не специально ли он свел вас вместе с Солем. Ты не представляешь, какое это облегчение — знать, что все мы сделали свой выбор добровольно. Просто он немного подтолкнул тебя в направлении своей судьбы. Он иногда бывает дурным, но, в общем и целом, довольно неплохой малый.

— Черт знает сколько тысячелетний демиург — и неплохой малый? — опешила я.

— Ну, я-то его знала как Васю Семенова, заикающегося и неуверенного в себе девятиклассника, безответно влюбленного в девочку-Леночку, — Валечка словно погрузилась в воспоминания. — Я же у него математику вела в свое время, Ань. Так что ты для меня… тоже в каком-то смысле родня, — она склонила голову, словно ожидая ответа, и я, шумно выдохнув, сдалась:

— Надеюсь, все ваши предчувствия окажутся верными…

— За предчувствия не переживай! — хохотнул Златоглазый. — Это стихия Вали.

Когда супруги вновь воссоединились, а мы возобновили движение, сбоку послышался потрясенный возглас Илигири:

— Дочка демиурга?!

— Она самая, — кажется, Син решил не спускать новоявленной супруге недавнюю выходку, — не одной же тебе дружбы водить с золотыми мальчиками!

Пришло время сердитого рычания со стороны девчули, и я с сожалением подумала, что долго ее Сину быть без сладкого. Бедный, бедный кошак. Впрочем, сам виноват. Уже двадцать лет как. Хотя, возможно, он наконец-то это осознает. Я буду на это надеяться.

Покончив с осмысливанием проблем братьев наших меньших, я занялась другими — но оттого не менее важными. И пока взгляд блуждал от Солейрана к его родителям, а мы все больше приближались к эльфийскому порту, на ум пришел вопрос:

— Валентина Николаевна, а вы сюда как добирались?

Предназначенная как-то странно со своим мужчиной переглянулась, потом, словно раздумывая, повернула голову ко мне и…покраснела. Златоглазый на все это смотрел с нескрываемой усмешкой, но комментировать не спешил. Син понимающе ухмылялся, из чего я сделала вывод, что кошак в курсе происходящего. Стало обидно. Но не так сильно, потому что Или не меньше моего недоумевала. Поведение родителей пояснил Соль:

— Ты же знаешь, что такое сокровище для дракона? И что дракон его никуда не отпустит? В это понятие входит и перелеты на…чужом хребте, — невозмутимо добавил он, хотя сияющие глаза, словно по заказу, говорили о веселье.

Я посмотрела на Валечку, которая стала почти пунцовой, потом — на Златоглазого, чувствуя, как все больше и больше начинают округляться глаза. Не выдержала — выдала с чувством:

— Вот это я понимаю — села на шею!

Дракон, его сын и мой недавно унылый оборотень откровенно заржали. Валечка, как это ни странно, смущенно улыбнулась и тут же обвилась вокруг мужниной руки. Меня сграбастал Соль, и только Или с Синвайном гневно сверлили друг друга взглядами, продолжая движение на почтительном расстоянии.

— Тогда у нас проблема, — задумчиво проговорила я, когда градус веселья пошел на убыль. — Если только здесь нет торгового патруля, плыть сразу к границе нам будет не на чем. Задержимся, — последнее прозвучало совсем уж пессимистично.

— Об этом не беспокойся, — хмыкнула Валечка. — Кое-кто вместе со всем эльфийским народом об этом позаботился.