Проведя пару часов с Григори и бабулей Мирандой, которая недавно увлеклась народной медициной и битый час донимала меня пользой семян чертополоха, я дождалась Элен и, поужинав, отправилась к себе. Мой дом находился в пяти минутах ходьбы, но Элен всегда настаивала, чтобы я обязательно звонила ей, когда войду в дом и удостоверюсь, что там никого нет. Подруга страшно боялась маньяков, и я постоянно твердила ей, что пора завязывать смотреть триллеры, иначе она станет бабулей Мирандой номер два.

– Элен, это глупо! Если маньяк охотится за мной, он знает мой распорядок дня и может похитить меня в любое время! – протестовала я, натягивая ботинок.

– А кто такой маньяк? – писклявым голоском спросил Григори, цепляясь за мамину ногу.

– Это такой дядя, который забирает непослушных детей, если те убегают далеко от мамы, – ответила я, и Григори серьезно посмотрел на меня карими глазами-бусинками.

– Анна, он еще маленький! – возмутилась Элен.

– Ничего, зато сообразительный, пусть знает правду, – сказала я, и Элен вздохнула, потрепав белокурую головку малыша.

– Пока, Григори! До свидания, миссис Тетчер! – крикнула я и услышала в ответ невнятное бурчание бабули.

– Когда ты еще придешь? – деловито поинтересовался Григори.

– В пятницу, – ответила я, прикинув свой график работы.

– Это скоро?

– Да, малыш, это через три дня, – утешила Элен. – Пока. И позвони мне!

– Ох! – вздохнула я, закатывая глаза. – Пока.

Ветер стал еще холоднее, скорее всего, зима наступит раньше обычного. Я запахнула незастегнутую куртку и, обхватив себя обеими руками, поспешила домой.

Вдруг один из фонарей часто заморгал, а потом вовсе погас, и передо мной на расстоянии около метра загорелось небольшое пятно размером с футбольный мяч. Я стояла как вкопанная и испуганно смотрела вперед, вспомнив жуткие истории о шаровой молнии и напрочь забыв, что нет ни дождя, ни грозы. Страшно было даже дышать, но фонарь заработал как обычно, а светящаяся сфера исчезла.

«Похоже, кому-то надо чаще отдыхать и прекратить смотреть ужасы», – подумала я, тряхнув головой.

Добравшись домой, я сразу же легла спать. Но сон был тяжелым и очень странным. Я опять шла по той улице возле заброшенного завода, мимо странной блестящей штуковины в стене, и, к своему ужасу, отметила, что со вчерашнего дня она увеличилась раза в два и светилась ярче. Сон повторялся, я вновь и вновь проходила улицу, всякий раз пару минут постояв у стены с шевелящимся и растущим пятном.

Проснулась я абсолютно разбитой. Болела голова. Я, зевая, поплелась на кухню, включила кофемашину и отправилась в душ. Быстро умывшись, принялась красить черным карандашом глаза, стоя в ванной напротив запотевшего зеркала. Провела по нему рукой, чтобы очистить, и вдруг обнаружила вместо стекла светящуюся, колеблющуюся субстанцию, которую определенно видела вчера под фонарем и сегодня во сне. От неожиданности я испуганно вскрикнула, выронила карандаш и, отскочив, ударилась головой о вешалку. Когда я вновь посмотрела на зеркало, оно выглядело обычным. Быстро схватив из раковины карандаш, я вылетела из ванны и только на кухне сумела взять себя в руки, твердо решив сегодня же записаться на прием к врачу.

На работе жуткое пятно меня не преследовало, все было как обычно, и я решила повременить с визитом к врачу и даже ничего не стала рассказывать Элен. Закончив смену, пошла домой, не сокращая путь. Проклятый заброшенный завод, который мучил меня всю ночь, видеть совсем не хотелось.

Спокойно добравшись до автобусной остановки, я посмотрела на расписание. Ждать довольно долго. Решив перекусить шоколадным батончиком, я принялась усердно рыться в рюкзаке и вдруг уколола палец. Вздрогнув, посмотрела на алую каплю крови и с ужасом вскрикнула, зацепив взглядом светящееся пятно на асфальте. Оно колыхалось в полушаге от меня и выросло еще больше. Я затрясла рукой как сумасшедшая, будто к пальцу прицепилась змея, и завизжала. Молодая парочка на остановке посмотрела на меня с удивлением.

– Просто крови боюсь, – постаралась улыбнуться я и, переведя дух, вновь взглянула на асфальт. Ничего…

От испуга проступил холодный пот на спине и задрожали колени. Наконец подошел автобус, и я быстро запрыгнула в хорошо освещенный салон, почувствовав себя в безопасности.

Дома я долго стояла под душем, вспоминая навязчивое видение, и думала, что всерьез начинаю сходить с ума. Но все же постаралась выбросить это из головы и, накинув старый халат, принялась раскладывать краски возле своего мольберта.

Сегодня мне нужно было закончить портрет девушки, который заказали ее друзья ко дню рождения, но я даже и не начинала его, и потому предстояла бессонная ночь. Усевшись в бывшем папином кабинете, я принялась за работу, сверяясь с фотографией девушки, прикрепленной в уголке мольберта. Работа шла совсем медленно, и я решила заварить чашечку крепкого кофе.