Леди, как нарекла богиня мою бывшую вторую сущность, настолько красочно расписывала увиденное, что даже Бриггита впечатлилась.

От той только и слышалось:

— Какой мужчина!

Или:

— Жаль, что я его раньше не приметила…

А еще:

— Ну ничего. Алекс, ты же не против, если я его уведу?

На секунду зависнув от такой наглости, я быстро пришла в себя и постаралась взглядом выразить все, что я думаю о Великой. Та невинно взмахнула ресницами и с притворной печалью в голосе вздохнула:

— Ну ладно, эльф тоже ничего.

Потом тряхнула головой и зарычала. Точнее рычала Раджин.

— Да тише ты, оглушила! Какая разница, тело то твое? — сама с собой вела разговор богиня, и я поняла, что Яара может свободно общаться с творительницей. Скорее всего, связь у них была такая же, как у второй сущности с носителем. — Да он даже разницы не заметит! — продолжала увещевать Бриггита.

А когда из ее груди вырвался очередной рык, я все-таки уловила суть разговора.

Честно? У меня банально отвисла челюсть. Когда богиня говорила о "прелестях человеческой жизни", я даже не догадывалась, что она собирается зайти настолько далеко.

Как бы Рэну намекнуть, чтобы он во дворце до завтра не показывался?

— Даже не думай! — это уже мне.

— А ты не вмешивайся в их личную жизнь, — парировала я.

— Да кто вмешивается? — округлила глаза богиня. — Я наоборот ее налаживаю!

Под моим строгим взглядом творительница сникла, но быстро придумала чем утешиться:

— Хорошо, найду кого-нибудь другого.

Ответом ей стал очередной рык.

Бриггита хотела что-то возразить, открыла рот, закрыла, снова открыла и надулась окончательно. Насупила брови, поджала губы и скрестила руки на груди, всем своим видом выражая вселенскую обиду.

— Злые вы. Я им помогаю, воскрешаю, лечу, порядок в мире навожу, а вы… — запричитала Бриггита. Голос ее дрогнул, и вышло совсем жалобно: — Я ведь тоже женщина. Я любви хочу. Вот чтоб как у вас, — махнула в мою сторону богиня.

Мы с Леди переглянулись и… да, пожалели бедняжку.

"А почему ты не можешь создать себе тело?" — поинтересовалась Леди.

— Не умею, — всхлипнула богиня жизни.

— А как же это? — указала я на нее же.

— Это был экспериме-е-ент, — протянула Бриггита и после недолго молчания буркнула Яаре: — И не обижайся. Я правда не знала, что из этого выйдет.

В гостиной ненадолго воцарилось молчание. Мы с Леди думали, богиня продолжала шмыгать носом.

А потом пришла гениальная мысль. Пришла вместе со служанкой, объявившей, что еда нас уже давно ожидает.

…Вино закончилось быстро. Под заунывные мелодии, что самостоятельно играл рояль по велению творительницы, мы дружно шмыгали носами и жаловались на нелегкую женскую долю. Даже Леди приняла участие. И, кажется, две или три служанки, не успевшие вовремя скрыться с места действия. В общем, вышел импровизированный девичник. Потом Бриггита, отвергнув помощь все тех же служанок, заявила, что мигом найдет что-нибудь покрепче, и исчезла. Где-то на пол часа. Что она делала все это время, знает только Яара, но упорно отмалчивается. А меня терзают смутные сомнения, потому что вернулась Великая очень довольная и с бутылкой, в которой я сразу же опознала успокоительный настой Дариана.

— Смотрите, что я у водяного натырила! — объявила захмелевшая богиня и припала к ополовиненной бутылке.

Нам, впрочем, тоже досталось. Но что было после, в моей памяти не отложилось.

Утром я поняла, что никакая богиня меня не вылечила, а яд до сих пор гулял по венам. И вообще мне все приснилось. Никто меня не спас, а Владыка продолжал издеваться над мои бренным телом, совершая странный ритуал, в котором нужно было стучать жертве по голове.

— Ты так и будешь изображать труп? — донесся насмешливый голос до моего воспаленного сознания.

Кивнуть не удалось, потому я просто продолжила совершать обозначенное действие.

— Пей уже, чудовище, — проворчал водяной, а моих губ коснулся стакан. Больше на автомате сделала глоток, и поняла, что жить можно. А после целого стакана волшебной жидкости, белый свет вообще стал прекрасен как никогда. Вот только потом…

— Эй! И почему это я чудовище?! — в праведном гневе возмутилась королева.

— А ты вспомни, что вчера творила, — хмыкнул Дариан, а я задумалась. И поняла, что после успокоительной настойки не помню ничего. Совсем. А если не помню, значит, я уснула, ведь так?

Видимо, эта мысль большими буквами отразилась на моем лице, потому что бог воды глубоко вздохнул и покачал головой.

— То есть, после настойки что-то еще было? — уже подозревая грандиозный подвох, осторожно поинтересовалась я.

— Настойка была только началом, — загадочно изрек Дариан и замолчал.