Мои доводы водяного не убедили. Хорошо, пускай я не такая важная птица, чтобы богиня лично мне вредила. Даже могу допустить, что состязание у этих двоих честное. Но от мысли, что твой враг может запросто находиться в двух шагах, было, мягко говоря, неуютно.

— Вы же с ней не в ладах, а живете вместе? — озвучила следующий пункт, который ставил в тупик.

Теперь Дариан нахмурился. Я же старалась не отвлекаться на собственные чувства, которые упрямо твердили, что меня пытаются обмануть.

— Как бы тебе объяснить, — пауза. — Мы столько лет живем вместе, что смысла разъезжаться просто нет.

Мои брови взмыли вверх. Как это нет?

— Алекс, я знаю, это сложно понять. Да, сейчас у нас с Рейной возникли разногласия…

Разногласия? Это так у богов называется?

Я в немом изумлении смотрела на Дариана, который открывался мне с неизвестной до этого момента стороны, и не могла поверить собственным ушам.

А мужчина продолжал:

— Тем не менее, она остается моей сестрой. Представь, что ты поругалась с Раджин. Разве она уйдет от тебя?

— Нет. Я же знаю, что мы в любом случае скоро помиримся… — ответила и задумалась. То есть, он хочет сказать, что с Рейной тоже можно уладить все "разногласия"?

— Мыслишь в том направлении, — подтвердил догадку бог, снова прочитав все по лицу, — но не теми временными рамками. Если вы с Раджин можете дуться друг на друга день-два, то в нашем случае это сотня-другая лет.

И за это время можно искалечить пару десятков тысяч жизней.

— Ты хочешь сказать, что вы не воюете друг с другом? Не ненавидите?

— Воюем не мы, а вы, — такой краткий ответ, и так много объясняет.

Удар под дых. Верно, все так. Дохлые бесы, Алекс, самое время вспомнить, что перед тобой не маг, и даже не эльф. Сколько водяному лет? Больше тысячи точно. Что для него жизни тех, кто гибнет в бессмысленной битве? Боги только делят то, что останется.

— А ненависть, Алекс, совсем не то чувство, которое испытываешь, прожив тысячу лет. Когда во всех мирах у тебя только один близкий человек, обиды и ссоры теряют значение. Мы можем ругаться, можем пакостить друг другу, даже пытаться убить в качестве развлечения. Но что бы ни случилось, я всегда знаю, что она единственная будет рядом всю оставшуюся вечность.

— Хорошо, пусть так, но ведь из-за нее гибнут люди! — попыталась воззвать к состраданию мужчины. Похоже не удалось.

— Каким образом? — Дариан смотрел серьезно, нисколько не проникнувшись моими соображениями.

— Она же помогает Темным, — как он не замечает очевидного?

— А я помогаю тебе. Я тоже убиваю людей?

— Но… — возразить не дали. Водяной будто знал наперед все, что я собиралась сказать.

— Это другое? — Дариан заломил бровь. — Вовсе нет. Почему ты решила, что Рей помогает Темным как-то иначе? Она просто хочет воспользоваться ситуацией и повернуть ее в свою пользу. Предложила помощь Владыке, но уже он решает когда и куда нанести удар.

Я не поняла, брюнет сейчас свою сестру защищает? От меня?

Это добило окончательно. Я так привыкла к его поддержке, а сейчас… Даже растерялась, не зная как реагировать.

— Значит, все-таки играете, — произнесла скорее для себя, чем для него.

Отрешенно смотрела на свои сцепленные в замок руки, на нетронутый завтрак. А утро так хорошо начиналось…

— Нет, не играем, — будто сквозь вату донесся до меня голос мужчины. — И я не настолько жесток, как ты думаешь. Просто у меня другое восприятие происходящего. Спроси у Элгвена, он живет достаточно долго, чтобы понять. Когда проживаешь тысячу лет, а на горизонте у тебя целая вечность, отношение к реальности меняется. Жизнь мага коротка, а люди вообще постоянно умирают. Это неотъемлемая часть бытия. Мы не можем с этим ничего поделать, остается только смотреть. Первые пятьсот лет я сходил с ума каждый раз когда умирал кто-то из близких, знакомых. А потом смирился. То, как действует Владыка, нас не касается. Мы просто наблюдаем.

— И пользуетесь моментом, — закончила мысль.

Разве это не игра? Как в шахматах — Рейна за темных, Дариан за светлых. На кону целый мир. Вот только что, если он действительно поставил не на ту королеву?

— Если выиграет Рейна, что тогда? — вопрос озвучивала, совершенно не задумываясь о последствиях такой победы. Помнится, Дариан говорил, что без тех, кто верит в него, он слабеет. Чем же грозит потеря целого мира?

— Тогда пойду покорять новый мир.

Вот так просто. Новый. Чтобы снова играть судьбами тех, кто там живет.

— Правда этот мне нравится больше, — добавил бог. Не знаю, имел ли он в виду, что хочет победить в этом божественном состязании, но я поняла это именно так.

Я как-то подумала, что боги просто так не помогают. Конечно нет. Они развлекаются. Жить вечно очень скучно. Почему бы не посмотреть как смертные влачат свое жалкое существование, почему не делать ставки на то, кто победит? Ведь их жизнь совсем ничего не стоит.