Глядя же на зверски убитых и замученных имперцев, он и вовсе не ощущал ничего кроме глубокого удовлетворения. Эти твари заслужили свою участь, и Уголь по сути все это время и жил ради этих мгновений. Мгновений, когда можно было сполна дать волю сжигавшей его ненависти. Ведь ничего иного ему попросту не оставили.

* * *

— Похоже, мы сильно разозлили имперцев. — Скупо усмехнулся Гарон, рассеянно глядя на собственное отражение в гладком как зеркало лезвии широкого кинжала. Ходят слухи о карательном рейде, что готовится против нас по приказу самого императора.

— Мы не сможем противостоять Аррексии в прямом столкновении. — Покачал головой Уголь. — У них слишком много солдат.

— Боюсь, что ты прав. — Гитан почесал массивный заросший подбородок. — Кочевья придется сменить. Уйти еще дальше в степь, чтобы имперцы трижды подумали, стоит ли овчинка выделки.

— Тебе это покажется странным, но… Помнишь то чудище, что едва не прикончило нас в скалах. Если бы мы сумели выкрасть потомство подобных ему, то смогли бы вырастить их послушными нашей воле. Они стали бы могучими воинами сражающимися за нас…

— Выбрось это из головы, парень. — Нахмурился Гарон. — Мы вчетвером едва сумели прикончить одного, а если станем похищать детенышей… Сколько наших тогда еще погибнет… К тому же там не наши земли, придется биться еще и с моревами, и прочими… Нет, так мы больше потеряем чем приобретем.

— Лишь обороняясь, войну не выиграть. Что предлагаешь ты?

— Мы должны отступить, пока все не уляжется. Аррекс не может рисковать и затевать с нами большую войну, ведь тогда на него обрушатся Мечи. Но это не все. Не так давно мне удалось выяснить кое-что еще…

— Что именно? — рыкнул Уголь.

— Мои люди сумели выведать маршрут следования эскорта принца. Папаша специально направил его на юг, чтобы он под присмотром опытных командиров набирался военного опыта и оттачивал на нас свои зубы. Если император лишится единственного наследника, это станет серьезным ударом для Аррексии. К тому же мы можем взять его в плен и выторговать себе немало уступок.

— Аррекс слывет жестким правителем. Он вряд ли пойдет нам на уступки. — Покачал головой Уголь. — Даже ради жизни собственного сына.

— В таком случае мы просто отправим псеныша на тот свет. — Жестоко оскалился Гарон. — Эти твари сполна заплатят нам за гибель Чотанны и прочих братьев.

— Если мы убьем аррексиона, то рискуем спровоцировать начало большой войны. Вольным не выстоять против всей совокупной мощи имперских легионов.

— В чем дело, парень, ты боишься? — прищурился гитан. — Вот уж не ожидал от тебя подобной мягкотелости.

— Мягкотелость здесь не причем. Я просто просчитываю возможные варианты.

— Ты умен не по годам и возможно однажды станешь вождем. Но пока еще вождь я, и вольные подчиняются моим приказам! Рано или поздно, хочешь ты того или нет, имперцы все равно возьмутся за нас всерьез. Но мы не будем ждать их нападения подобно покорным баранам, а сами первыми нанесем удар! Поэтому если тебе не по нраву мой план можешь проваливать ко всем чертям из клана! Нам не нужны здесь слабаки. — Произнеся эти слова, Гарон резко вбросил кинжал в ножны и быстрым шагом направился к своей палатке, оставив хмуро молчавшего Угля наедине с его мыслями.

* * *

Этий Красс, старший центурион и волею императора ныне командующий девятым легионом, отправленным в степь с карательным рейдом против тамошних варваров, настороженно обводил окрестности цепким холодным взглядом жестких серо-стальных глаз. Стойбища вольных, как гордо предпочитал именовать себя этот сброд, вот-вот должны показаться, и если все пройдет по плану, их победа будет лишь вопросом времени.

Сколько себя помнил Красс всегда был военным. Из патрицианской семьи он поступил на службу империи, едва войдя в совершеннолетие в чине помощника младшего центуриона. Но несмотря на высокое происхождение Этий никогда не кичился своей кровью, честно деля с простыми солдатами все нелегкие тяготы армейской службы. Потом было несколько походов на восток, кровавые стычки с Мечами в ближнем приграничье и долгие годы мира и застоя, которые, говоря начистоту, были Крассу совсем не по душе. Как и всякий воин он мечтал о славе и военных победах, которых было не достичь, сидя безвылазно в безопасных, полностью подконтрольных империи землях.

Нет, конечно, даже там нередко бывали проблемы с чересчур расшалившимися разбойниками, Но они, как правило, очень быстро и умело решались обычными, а то и младшими центурионами и полусотней-сотней обученных легионеров. Этого с лихвой хватало на чтобы отправить возомнивших о себе «рыцарей дорог» на свидание с пеньковой невестой.