— Да. — Кивнул Оранг. — Оэ настоящее чудо. Это его силу я чувствовал еще на подходе, и поэтому оставлять его здесь ни в коем случае нельзя. Ведь если его дар окажется в руках такого как аррекс…

— Мало нам было одного сопляка, так теперь еще с одним возиться… — Проворчал Нодди.

— Эй, не такой уж я и сопляк! — вскинулся задетый за живое Чиллак. — Да и потом в роще разве я вас не выручил?

— Ладно хватит споров. — Поднял руки Оранг. — Скажи лучше, почтенный, у тебя не найдется еды и лошадей для нас? — повернулся он к хозяину дома.

— Все уже приготовлено. — Улыбнулся староста. — Ночь можете провести здесь. Я вижу, вы нуждаетесь в отдыхе. Поверьте, никто из наших вас не выдаст.

— С чего ты так уверен в своих людях? — прищурился Морн.

— Мы издревле живем в этих местах одной общиной. — Улыбнулся староста. — Чужих здесь нет. Наши пращуры крепко веровали во Всеединого бога, и мы тоже веруем в него. Лживое учение аррекса не смутило наши сердца.

— Как же вас до сих пор не перерезали как кур за такое вольнодумство. — Хмыкнул Нодди.

— Мы не выступаем против императора в открытую. К тому же здесь глухие места, его люди приходят сюда лишь за податью, и мы знаем, что им говорить, чтобы нас и впредь не трогали.

— Ну раз так, не подскажешь ли, где мы могли бы как следует подкрепиться. — Хищно облизнулся Морн. — А то я уже порядком соскучился по горячей еде.

— У нас есть небольшой трактир для путников вроде вас. — Улыбнулся староста. — Я провожу. Заодно и познакомитесь с нашими людьми.

Трактир и впрямь оказался очень скромным. Там уже находилось с десяток местных посмелее, которые изъявили желание поглазеть на чужаков. В основном крепкие зрелые мужики, но была и пара молодых лиц.

— Хорошо выпить с дальней дороги. — Рыкнул Нодди, опустошая огромную кружку эля, заботливо поднесенную трактирщиком. — Эй, глядите ка, а это еще кто… — Протянул коротышка, глядя на худую вертлявую фигуру в пестром цветастом тряпье, дерганой вихляющей походкой направившуюся к их столику.

— Это пришлый юродивый. — Усмехнулся староста. — С неделю как к нам прибился. Видно раньше шутом был в бродячем цирке, а после стал не нужен своим хозяевам. Только дознаться мы у него ни о чем не смогли, мелет все какую-то несусветицу, но Оэ сказал, что вреда от него не будет. Да и штуки он на диво ловкие показывает. Вот хотя бы сами поглядите.

Шут меж тем ловким движением извлек из-за пазухи колоду карт и начал жонглировать ими с такой скоростью, что в воздухе закружился самый настоящий разноцветный вихрь. Затем он закончил, приблизился к Нодди вплотную и поднес колоду карт к самому его носу, держа их на вытянутой руке. Стремительное движение, и колода бесследно растаяла в воздухе. Рукава же фигляра при этом были закатаны до самых локтей.

— Это как? — вытаращился Нодди, даже не пытаясь скрыть удивление. — Я не понял…

— Ха, бородач! И сам невелик, и ум короток! — резким противным голосом проверещал шут, насмешливо кривляясь.

— Что?! — схватился за топор оскорбленный коротышка, побагровев от злости.

— Пошутил! Пошутил! — испуганно завопил фигляр, грохнувшись на пятую точку и смешно задрав худые ноги кверху.

В трактире раздались сдержанные смешки. Местные побаивались чужаков, но уж больно забавно выглядело все произошедшее.

— Успокойся, брат. — Засмеялся Морн, кладя руку на плечо друга. — Это все часть представления.

— Хорошо представление… — Недовольно проворчал Нодди, но тем не менее вновь уселся на свое место.

— Не держите на него зла, господин. — Поддержал Морна староста. — Он же убогий, хоть и ловок в своем ремесле. Да и жизнь, по всему видать, его крепко побила. Эвон одна кожа да кости…

— Ладно чего уж там… — Уже тоном ниже пробурчал коротышка. — Давайте несите уже что ли еще эля, и морса ягодного не забудьте, а то у нас тоже есть один… — Нодди выразительно покосился в сторону Шанга. — От доброй выпивки нос воротит. Это ж надо. Сколько живу на свете, первый раз встречаю такое…

— Век живи, век учись. — Улыбнулся Оранг, принимая поднос с самой разнообразной снедью из рук трактирщика. — Хозяин, будь любезен, задай корма нашим скакунам. — А вы сильно не налегайте на выпивку. — Повернулся он к своим, понизив голос. — Местные не внушают мне опасений, но… береженого бог бережет.