— Встать мне помогли и сразу повели от двери… Я им кричала, что нужно пойти и спасти тебя… А они отвечали, что уже поздно — и ты мертва, что сейчас выходить нельзя. А я разозлилась. — Кэйтрия снова остановила рассказ и нервно рассмеялась. — Разозлилась, как никогда в жизни не злилась. Я схватила свечу и направилась обратно, к двери. Они меня не пускали, говорили, что опасно… Я так плакала, а потом… — Кэйтрия шмыгнула и вздохнула. — Я увидела, как много среди них эльфов… И обозвала их трусами. У них такая сила, а они… И велела открыть мне дверь, чтобы ты увидела свет. И тот мужчина-эльф, который потом принёс тебя… он обратился к другим и предложил с порога попробовать всем вместе произнести заклинание света, чтобы разогнать тьму, а вместе с ней и маленьких убийц. Меня оставили в лавке, а сами вышли, забрав все свечи. И принесли тебя. — Она заплакала. — Алекс, так страшно…

Сашка поняла, что именно — страшно. Она подняла руку, всю в тёмно-синих кругах от кастета вокруг каждого пальца, и взялась за ладошку подопечной.

— Ничего, мы пережили это, — хмуро сказала она. — Надо думать о том, что будет дальше. Та женщина сказала, что нас отвезут и проводят домой. Что делать? Твоя тётя узнает обо мне.

— Я попрошу, чтобы нас оставили у калитки, — успокоила её Кэйтрия, вытирая слёзы. — Но, Алекс, как же ты завтра будешь с этим синяком?

— Продуктов мы набрали, — сказала Сашка. — Книги взяли, лекции есть. Будем сидеть во флигеле и учиться. А потом посмотрим.

— У тебя кровоподтёк, — грустно сказала девушка.

Сашка потрогала скулу и криво усмехнулась, когда пальцы нащупали ещё и глубокую царапину от иглы.

— Вот бы Гарбхан порадовался.

Вернулись женщины с охапками одежды. Сашка, опасавшаяся, что они принесут девчачью одёжку, выдохнула с облегчением: ей принесли одежду на невысокого пацана — причём одежду очень тёплую. А когда одна из женщин подняла её штаны и куртку, она вдруг застыла, всматриваясь в неё, и даже пощупала ткань.

— Это очень странная одежда, — задумчиво сказала она, поднимая глаза на Сашку.

— Я очень издалека, — дипломатично и насторожённо ответила та.

— Девочки, мы высушим вам одежду и избавим её от крови, — помолчав, сказала та же женщина-эльф, — но дыры на ней останутся.

— Я починю, — откликнулась Кэйтрия, — я дома часто занималась мелкой починкой.

— Тогда подождите немного. Пока мы возимся с вашей одёжкой, на улице постепенно светлеет — и мы ещё увидим заход солнца. — И она покачала головой. — Нас всех предупредили, что чёрные шаманы могут появиться в сумерки, а они эти сумерки вызвали специально. Такого никто в городе не ожидал. Сколько на улицах людей, наверное, гибнет…

— А почему… — начала Сашка и заткнулась: имеет ли она право критиковать? Но обозлилась: почему бы не высказаться? И не совсем логично закончила: — Сумели же меня вытащить с улицы! Так почему никто не придумал, как вообще остановить этих мерзавцев? Предупреждение — это, конечно, хорошо. Но такое впечатление, что городские улицы будут пустеть каждый вечер… И — как долго?

— Милая девочка, полиция и магический департамент ищут возможность избавиться от чёрных шаманов, — кивнула женщина. — Но мы впервые столкнулись с этой напастью. Я хорошо понимаю твоё негодование, но и очертя голову нельзя бросаться на улицы, полные смерти.

— То есть мне повезло, что за меня вступилась Кэйтрия, — угрюмо сказала Сашка. — А кто-то на той же улице сейчас умер, потому что в достаточно светлый вечер шёл домой в одиночестве, положившись на обещание властей.

— Алекс, не надо! — попросила побледневшая Кэйтрия.

А женщины с сожалением взглянули на неё, сидящую на полу, держа подопечную за руку.

— Ладно, не буду, — неохотно отозвалась она, хотя внутри всё кипело. Предупреждение, полиция… И всё? И тут же кто-то внутри спросил: "А ты? Говоришь так, будто уже знаешь, что надо сделать!" Сашка мысленно пожала плечами. "Откуда мне знать… Но я, наверное, идеалистка. Мне кажется, случись такое в моём городе, люди в каждом доме сидели бы, приникнув к тёмным окнам. И, раздайся крик о помощи, кинулись бы на этот крик сразу. Ведь каждый бы знал: не побеги он на тот крик, попавший в беду умрёт! И этот крик, и погибший останется на совести каждого, кто не переступит порог, чтобы помочь! Или… Я идеализирую?"

Пока она размышляла, вместо того чтобы радоваться, что кошмар оказался позади и за крепко закрытой дверью, Кэйтрия потихоньку выбралась из кресла и начала одеваться. Сашка опомнилась и последовала её примеру. Посматривая, какую одежду принесли для девушки-эльфа, Сашка про себя хмыкнула: эта — гораздо лучше, чем та, что была на Кэйтрии. Почему? Женщины решили, что девушка-эльф, как своя, достойна лучшей одежды? Или не поняли, что старенькая одёжка дырявая не только из-за уличного нападения? "И оставят ли нам эти шмотки?" — задалась практичным вопросом Сашка, обглаживая ладонями на ногах чуть ли не замшевые штаны с отличными, глубокими карманами. А уж сапожки… И куртяшник!.. Выше всех похвал!

Кажется, Кэйтрию заботили те же мысли.

— Как мы вернём вам эти вещи? — тревожно спросила она. — Я здесь только учусь и не сумею заплатить за них.

— Я купила вам эти вещи, — мягко сказала женщина-эльф, которая возилась с ногами Сашки. — Вы немало сегодня настрадались, и я подумала, что это будет небольшой компенсацией. Не беспокойтесь. Я могу себе это позволить.

— Но вы нам всё равно оставьте свой адрес, — строптиво сказала Сашка. — Вдруг нам повезёт — и мы сумеем ответить благодарностью на ваш подарок?

— Да! — обрадовалась Кэйтрия. — Пожалуйста!