Девушка-эльф села на краешек кушетки. Мгновения смотрела на свечу — и Сашка тут же сообразила, кто будет её следующей моделью для магических картинок. Это тонкое лицо с просвечивающей кожей, эта поразительная линия глаз, этот изгиб скулы, на которую ресницы откидывают бархат тени… "Дед, а я ведь и здесь могу художником стать!" — удивилась Сашка своему открытию и даже едва не рассмеялась. Но с первыми словами Кэйтрии посерьёзнела.

— Мне приснился кошмар, — объяснила девушка. — Я снова… вышла из той лавки…

И замолчала. Но продолжать и не надо. Сашка поняла. Подумав, она сказала:

— Знаешь, давай завтра и впрямь отсидимся дома. Ты полистаешь учебники по магическому домоводству и повяжешь — мы же достаточно ниток взяли. А я нарисую побольше картинок — и всё это добро скопом отнесём в лавку, чтобы тысячи раз не бегать.

— Это из-за меня? — спросила Кэйтрия.

— Из-за тебя, — подтвердила Сашка. — Пока я на ноги нормально не встану, защищать тебя нормально не могу. Но мы всё равно догоним твоих ребят. Вот увидишь!

Они улыбнулись друг другу, и Кэйтрия ушла к своей кровати.

А Сашка полежала, прислушиваясь к шелесту веток где-то далеко и редкому поскрипыванию флигеля. Наверное, ночь ветреная… И заснула, размышляя над вопросом: интересно, есть ли где поблизости лавочка для художников? И есть ли в них акварель, кроме масляных красок, которой были расписаны ширмы?..

Наутро выяснилось, что Сашка вообще встать не может. Зелье помогло заснуть, но сняло боль лишь временно. Сашка с трудом удерживалась, чтобы не завопить от боли. Впрочем, удерживало и другое: любое напряжение мгновенно бил в ноги резкой болью. Она и дышала-то быстро и осторожно. Кэйтрия споила ей остатки зелья и села рядом.

— Что будем делать? — с отчаянием спросила она.

— Прости, Кэйтрия… — прошептала Сашка, чувствуя, как полыхает от сухого жара, и думая, спросить — не спросить, есть ли в их мире антибиотики. А ещё… Ещё неплохо бы раздобыть спирт. — Но в этой ситуации я не знаю. Может, отлежусь? Давай где-то до обеда потерпим? И увидим, что будет.

— Для начала я посмотрю на твои ноги, — вздохнула девушка-эльф. — Я не целитель, но в деревне мы порой с чем только ни сталкивались.

Сашка с трудом села, сняла штаны и размотала ткань, которой ей вчера обложили обработанные мазью ноги. Кэйтрия посмотрела и тихо, будто боясь разбудить, сказала:

— Я укрою тебя своим одеялом и схожу за тётиным целителем.

Она выговорила всё это таким тоненьким голоском, словно собираясь расплакаться, но что-то в этом жалобном голоске было ещё что-то такое, чему Сашка не посмела перечить. Они с громадным трудом перетащили кушетку в коридор, подальше от комнаты Кэйтрии: не подобает телохранителю спать в одной комнате с подопечной. Там Сашка снова легла, Кэйтрия обложила ей ноги той же тканью, а потом принесла одеяло.

Время без Кэйтрии тянулось бесконечно. Зелье постепенно подействовало, но ноги на этот раз почему-то не хотели успокаиваться. Сашка лежала и думала о том, как Кэйтрия заходит в дом, как пытается пройти мимо слуг на кухне. А если её не пустят к хозяйке дома, посчитав, что племянница хочет пожаловаться на них?.. И к тёте ли пошла она? Наверное, в таком большом доме должен быть свой лекарь — или целитель, как сказала Кэйтрия. А если ему придётся платить? Сашка сразу открыла глаза и тревожно постаралась сообразить, сколько у них осталось монет и сколько из них придётся отдать из-за собственной неосторожности — это она снова вспомнила, что легкомысленно пропустила девушку на улицу впереди себя.

Стукнула дверь, зашумели шаги и негромкие голоса. Сашке показалось — прошла вечность, прежде чем у её кушетки остановилась целая толпа со свечами. Разлепив ресницы, Сашка чуть рот не открыла: женщина, склонившаяся над нею, была прекрасна! Как сияющая богиня!.. Но Сашкина голова чуть не взорвалась от внезапно резкого голоса прекрасной женщины, ударившего в уши:

— Это правда, что ты берёшь за свои услуги всего один золотой в месяц?

Мозги кипели, а голова кружилась, но Сашка всё равно сообразила, что сделала Кэйтрия: она сказала тёте, что нашла очень и очень дешёвого телохранителя.

— Да, — прошептала она. — Золотой.

— Синан, приступайте к своим обязанностям, — скомандовала та и выпрямилась. Судя по решительно удаляющемуся, а затем пропавшему перестуку каблучков, она вышла из флигеля. Кажется, кроме платы за охрану, эту женщину ничего не интересовало.

"Во павлиниха!"

Сашка перевела взгляд на мужчину-эльфа лет за семьдесят. Тот кивнул:

— Что у вас?

Кэйтрия молча откинула одеяло с ног телохранителя.

— Вчера на нас напали чёрные шаманы. Мои раны заживают. Её — нет.