— Если дворецкий принесёт все мои вещи, — задумчиво сказала девушка-эльф, складывая свой старый, так и не отремонтированный плащ, — это будет идеально.

— Все, конечно, вряд ли… И — нет, не идеально, — возразила Сашка, упираясь коленом в верхнюю книгу, чтобы уплотнить следующую стопку и связать её надёжней. — Идеальным будет, если явится твоя тётя и извинится.

— Это даже не смешно, — пробормотала Кэйтрия.

Полчаса прошли. Они сидели на вещах, как на вокзале, и смотрели на часы, хотя Сашка уже начинала подумывать, не уйти ли прямо сейчас, не дожидаясь появления дворецкого. Но жалела Кэйтрию, которая надеялась на возвращение домашних вещиц, которые дороги ей как память о доме. А ещё она заметила, что Кэйтрия — нет-нет, да посмотрит на тёмное окно и тут же прикусит губу. Боится. Сашка, честно говоря, тоже побаивалась, хотя и помнила, что молния дважды в одно место не бьёт… Но всё в жизни бывает… Сторожевой магический пёс лежал рядом с сумками, высоко подняв выпуклые бровки, то ли до сих пор смущаясь тем, что не сумел оберечь помещение, то ли боясь до сих пор не высказанного гнева хозяйки.

И внезапно пёс вскинул голову, а губы Сашки разъехались в неудержимой улыбке.

— Кэйтрия! — на всякий случай шёпотом воззвала она. — Живём!

Девушка-эльф удивлённо покосилась на неё, а потом проследила её взгляд. И тоже разулыбалась, глядя, как летучая мышка порхает перед ними, вылупив глазки-бисеринки на них, на пса, который и не думал нападать на неё, и на собранные вещи.

Они снова переглянулись. Поэтому Доран предупредил Эйлилла, что вскоре их дороги разойдутся? Травник решил вернуться, как только избавится от спутника! Ничего себе… Этот самоуверенный тип не боится ничего?

— Кэйтрия, эта шмакодявка понимает нашу речь?

Шмакодявка пронзительно завизжала, протестуя против нелестной характеристики и подтверждая свою разумность.

— Эй, лапочка, — ласково обратилась Сашка к мышке, и та замерла на месте, только чудом не свалившись, потому как забыла трепетать крыльями. — Передай Дорану, что мы вот-вот выйдем к нему.

Мышь затрепыхалась в воздухе, подлетев ближе к лицу просящей, словно чего-то дожидаясь, и Сашка ещё раз обозвала её "лапочкой" и "миленькой". Кажется, мышке ласковые слова понравились, и теперь она пропала в один миг.

А девушки рассмеялись.

— Ну и мордель у него будет, когда он нас увидит! — хохотала Сашка. — С сумками и мешками!

— Это ещё что! — подхватила подопечная. — Вот сейчас у него какое лицо будет, когда мышка скажет, что МЫ выйдем к нему!

— Ну, сам виноват, — пожала плечами Сашка, вытирая слёзы, выступившие от смеха. — Он же первый начал о гостиницах. А раз ничего не боится, пусть проводит! Он же всё равно на свидание настроился! Так пусть время даром не теряет!

Кэйтрия вздохнула от полноты чувств и осторожно спросила:

— А почему ты решила, что на свидание?

— Ты слишком занята своим Эйлиллом, — усмехаясь, сказала Сашка, — поэтому ничего не замечаешь. Ладно, об этом потом, как будет время. Синана всё ещё нет. Доставай свои лекции и читай вслух. Неизвестно, сколько у нас потом будет времени на подготовку к занятиям.

— Не хочется, — призналась Кэйтрия. — Все мысли о том, что произошло.

— Обида ещё не прошла? — поняла Сашка. — Ладно, тогда я у тебя вот о чём спрошу. У того рыженького мальчика телохранитель — он… какой породы? Или вида?

— Он из племени горных веркрысов, — рассеянно объяснила Кэйтрия, которая начала прислушиваться к небольшому шуму в коридоре. — Оборотень. Их часто используют в богатых семьях ренаров как телохранителей и нянек.

Поразмыслив над короткой информацией, Сашка сообразила: рыженький мальчик — лис-оборотень. Тот самый ренар. Ух ты… Аж мурашки по телу…

Мысли об оборотнях оборвались с открытием двери в комнату. Кастелянши больше нет. Есть те самые двое охранников и дворецкий. Охранники подошли к опустевшему столу и выложили на него узел, который тут же развязали. Кэйтрия буквально порхнула к вещам.

— Шкатулочка! — ахнула она, сморщившись от подступивших слёз. — Я думала — больше никогда её не увижу!

— Открой, — посоветовала Сашка, встав рядом.

— Там ничего нет, пусто, — повинился Синан. — Кастелянша всё продала, а вот саму шкатулку не посмела.

— Ничего! Главное — шкатулка! Мамин подарок! — Девушка прижимала к себе шкатулку, простенькую на вид, блёкло-розового цвета, и улыбалась сквозь слёзы. — И несессер остался! И мешочек с нитками и спицами!

— Леди Кэйтрия, время. Поторопитесь, — тихо напомнила Сашка. И взглянула на дворецкого: — Вы сказали госпоже?

— Да, она передала вам эти деньги и компенсацию за невольное оскорбление. — И с небольшим поклоном Синан вручил Кэйтрии кошелёк, даже на вид тяжеловатый.

— Двенадцать золотых, — пересчитала Кэйтрия и взглянула на Сашку.

— Пора, — решительно сказала та и напомнила: — Пса забери.