Красавчик эльф огляделся, но голову в печали приклонить было некуда. Так что он только вздохнул, а Гарбхан грозно на него покосился. Зато Доран, кажется, тоже уже продумал предысторию Эйлилла, потому что довольно беззаботно сказал:

— А чего на нём останавливаться? Небось, из богатой семьи, но позволил себе лишнее, вот отец его и сплавил во взрослую жизнь, чтобы остепенился. Но слегка решил присмотреть за чадом, отправив его не абы куда, а в департамент. Эйлилл, у вас там родичи есть, так?

— Почему ты так решил? — спросила встревоженная Кэйтрия, с жалостью глядя на "изгоя", вновь понурившего повинную голову.

— Вчера он платил в лавке за кофе, — сказала Сашка и переглянулась с Дораном. — Он сначала с удовольствием платил за всё, что ему и тебе хотелось, — привычка со старых времён сохранилась. А потом вспомнил, что деньги теперь у него — всего лишь жалованье в департаменте. Строго ограниченное. И скуксился.

Гарбхан что-то проворчал по поводу умников, но на его ворчание внимания не обращали. Как-то уже привыкли, что он не говорит, а порыкивает — если громко, или ворчит, если вполголоса.

— Гарбхан — телохранитель из семьи, — подытожила Сашка. — Он приставлен к Эйлиллу не столько для охраны, сколько чтобы гонять от Эйлилла красивых девиц, а то вдруг отпрыск хорошей семьи на предоставленной ему воле загремит под венец с нежелательной девицей.

Лицо Кэйтрии вдруг вытянулось, а руки она быстро спрятала под стол, будто смущённо и даже обиженно показывая: я не претендую! Но плечи опустились, и девушка-эльф так внешне осунулась в одночасье, что Эйлилл резко покраснел, мельком взглянув на неё. "О, совесть-то ещё есть!" — обрадовалась Сашка. Из-за Кэйтрии она не переживала: девушка-эльф уже столько пережила, что ещё один печальный инцидент в её личной жизни должен пройти легче. Как там, у Шекспира? "Уж если ты разлюбишь, так теперь — теперь, когда весь мир со мной в раздоре!" Хотя… Не наоборот ли сейчас всё происходит? Кэйтрия только начала оживать, а ей — такую подлянку!

— И зачем все эти разоблачения? — недовольно рыкнул Гарбхан.

— Без них тяжело переходить к основному, — объяснила Сашка. — Что мы теперь знаем? Эйлилл — представитель магического департамента. А департамент (по газетным статьям, которые я успела прочитать) лихорадочно разыскивает в городе логово чёрных шаманов и их войска из цвергов. Я правильно понимаю ситуацию?

— Да, — кратко ответил Эйлилл, мгновенно преображаясь во внимательного слушателя, который уловил в разговоре переход к нужной информации.

— Для того чтобы покончить с предысторией, мне нужен ответ на один вопрос, — предупредила Сашка. — Эйлилл, тебя здесь не узнают. Где ты учился раньше? Насколько я поняла, ты очень опытный маг. А руководство университета знает, кстати?

— Опытный… — пренебрежительно проворчал Гарбхан.

— Я учился в этом же университете — на факультете магической иллюзии, — после недолгого молчания выдохнул красавчик эльф. Взглянул на Кэйтрию, сидевшую очень напряжённо, и виновато опустил глаза. — На мне иллюзорная маска. То есть это, — он коснулся подбородка, — не настоящее лицо.

— Всегда любил фасонить, — снова заворчал орк. — А мне потом расхлёбывай.

— Руководство университета, — напомнила безжалостная Сашка.

— Поступал я на общих основаниях, — вздохнул Эйлилл. — Возможно, знает ректор, но он высший мастер, всех видит насквозь. Правда, молчит.

— То есть однажды ты переборщил с иллюзорными масками, а департамент тебя на этом поймал и предъявил твоё деяние родителям, — сделала вывод Сашка. — А родители вышли из себя и… В департаменте появился новый сотрудник. А поскольку тебе было легко мимикрировать в студента, то тебя послали в университет. Возможно, были слухи, что чёрные шаманы собираются запустить в качестве студента своего ставленника, чтобы пугать и здесь. Поэтому ты испугался за жизнь Дорана, когда я его уронила на пол.

Небольшая компания за столом немного помолчала, переваривая дознание и признание. Эйлилл больше не поднимал глаз на девушку-эльфа, а Кэйтрия, напротив, с горечью приглядывалась к нему. Неизвестно, о чём думали травник и орк, но Сашка — опять о постороннем из сочувствия к подруге: "Неужели под этой маской красавчика прячется какой-нибудь урод? Или у него нормальная внешность, а сейчас слегка наипрекраснейшая? Тоже, типа, художник? Или он сделал эту маску из расчёта: положи вещь на видное место, чтобы её не нашли? Чем больше на него смотрят, тем меньше думают о настоящем?"