Но тени оказались цветочками.

Следом из плиточного пола полезли кости. Они реально раскачивали, вздымали, отталкивали и выталкивали со своего пути плиты, которые мешали им подняться. И упорно лезли, часто обвитые лохмотьями, а то и протискивались, не желая, даже будучи мертвецами, расставаться с оружием и с доспехами. На свет факельных огней появлялись мечи, длинные копья, щиты… Всё ржавое… Но ведь металл! Сашка с невероятным усилием заставила себя дышать спокойно — адреналин вдарил почище того, что обычно появлялся на татами: а если именно в этот момент заявятся цверги?! А если они, эти дикари, перебьют всех этих скелетиков — и те не успеют хотя бы перерубить верёвки?! А потом поймала себя на том, что она не боится истлевших мертвецов, а боится, что они не успеют им с Дораном помочь, — и адреналин вкатил такую дозу в кровь, что ноги чувствительно отяжелели, и Сашка снова испугалась, что кисти рук оторвутся… Страх, пусть и понимала, что этого не будет, перебил движение адреналина, и дыхание перестало частить… Она снова взглянула на "травника", хотя скелеты так и притягивали её взгляд.

Доран уже не смотрел в пространство перед собой. Он продолжал шептать, вперившись в новый, мощный скелет, который только-только начал вылезать из порушенного пола. Он стоял уже по пояс, опираясь в бегущую куда-то вниз землю, словно не замечая, что опирается костями, а не ладонью. Рывок — у Сашки перехватило дыхание: да что останется от мертвеца, если он так рвётся наверх?! Или заклинание, которое прошёптывает Доран, действует таким образом, что мертвецы восстают в таком виде, в каком они лежат чёрт знает где?! Но где-то близко…

Потрескивание костей, скрежет ржавого оружия, шелест шепотка, шорох сухой земли… Сашка забыла, как дышать, боясь, что сопением спугнёт странное колдовство Дорана, обещавшего, что им помогут, и выполнявшего обещание.

Скелет выдрался из-под пола, оставив после себя внушительных размеров ямину, потому что, когда он выдирал из-под пола меч, к нему на помощь поспешили другие мертвецы — откапывать его. Видимо, этот мертвец был при жизни кем-то высокородным или высокопоставленным — предположила Сашка. Ей самой приходилось совсем худо. Адреналин дал немного сил продержаться в сознании, но теперь уходили и эти силы. "Эй, мертвец, надеюсь, ты поможешь Дорану", — равнодушно подумала она, прежде чем снова уехать во тьму.

… А очнулась она в тепле, прижатая к теплу. Правда, слегка трясло в этом тёплышке. Но ничего, сейчас она была рада и тому, что… "Я не на стене!" — сделала она, ошарашенная, открытие века. Следующее открытие — она на руках. Правда, не видно — на чьих, но догадаться несложно. И… Доран куда-то нёс её. Куда? Кажется, вниз, судя по его торопливой походке. Темно — ещё одно открытие, которое вызвало глухое недовольство, которое, едва она его определила, едва не превратилось в нервное хихиканье. "Чё, не мог факелы прихватить? Или тех скелетиков заставил бы их взять с собой?"

Но недовольство быстро прошло, едва она расслышала не только шаг Дорана, но и торопливые шаги очень лёгких созданий. Или высохших. Впереди и сзади.

Приняла как данность. "Пусть с ним Доран разбирается, раз вызвал!"

А пока она вдруг обнаружила, что руки хоть и болят, но не так страшно, пока висела на стене. Нет, что, снятая со стены, она будет меньше чувствовать боль, — это понятно. Но они почему-то ощущались… глухо. Более того — ладони закутаны во что-то тоже тёплое, в какую-то ткань, грубую и промасленную — она пошевелила пальцами, чтобы убедиться в этом, и почувствовала жирное на коже. Руки ей Доран сложил на груди, наверное, чтобы не потревожить их, изуродованных. Почему-то эта мысль не вызвала никаких эмоций. "Он меня спасёт и такую", — промелькнула ворчливая мысль. Главное — тело приходит в себя. Циркуляция крови, кажется, восстановилась. Во всяком случае, ноги она теперь не чувствовала тяжёлыми и онемелыми.

— Алекс… — совсем близко к ней выдохнул Доран.

— Что? — прошептала она, даже не стараясь взглянуть на него. Не то что не хотелось или тяжело. Темно же.

— Можешь говорить вслух.

— Фиг тебе. Только шёпотом.

— Что случилось с голосом?

— Сорвала. Когда орала.

— Тогда молчи.

— Обрадовался. Ты кто такой, Доран?

Он остановился на ступенях, хотя Сашка расслышала, что впереди идущие скелеты продолжали пощёлкивать костями и постукивать по ступеням далее. Доран же помолчал, а потом Сашка внезапно почувствовала, что он нагнулся к ней, локтем поднимая ей голову, а потом… Губы проехались по волосам, а от них — по щеке. А потом он прижался к её щеке своей — и так постоял несколько секунд, пока прохлада их кожи не прогрелась. "Дурак, что ли… — чуть не заплакала сердитая Сашка, от неожиданной ласки чувствуя слабость. — Нашёл… время и место!"

— Я тот, кто тебе сейчас нужен, — ответил невидимый "травник" и продолжил спуск.