И тебе это не грозит, некромантик, договорила я дерзким взглядом. Ух! Если выберусь из этого гребаного мира, подамся в актрисы. Правда, папа не одобрит.

— Ступайте в свои комнаты и никуда не выходите. Вас пригласят для беседы, мэйс Вирт, — с трудом сдерживая ярость, отчеканил лорд Дэйтар и покинул поле боя.

В зале малых приемов стоял слабый запах навоза и болота, хотя блистательная Лин Игви успела освежиться с дороги, надеть одно из своих роскошных порноплатьев и уложить волосы, еще темные от влаги, — видимо на бытовое заклинание сушки уже не хватило времени. Красавица стояла в пяти шагах от графского кресла, гордо подняв голову, и в ее глазах светилось торжество.

Я была спокойна как удав. Моя вера в силу и знания матушки Зим была достаточно велика. Если уж она вложила в мою голову массу сведений за несколько часов, если я как наяву видела край, в котором никогда не была, слава Небесам, то вряд ли эти сведения на сто лет расходились с действительностью. Хотя кто ее знает, эту древнюю айэни.

Но не могла же колдунья не знать, с кем имеет дело. Не могла же она предположить, что левая рука короля не обладает даже костным мозгом и что некромант-параноик не начнет шерстить мою легенду вдоль и поперек!

В любом случае изменить что-либо я не в силах, так зачем нервничать?

Моя невозмутимость была вознаграждена зрелищем прикушенной губы красотки.

За ее спиной возвышался незнакомый мне рыцарь, тоже свежевымытый, сиявший чистейшими льняными волосами, перетянутыми кожаным ремешком. На запястье левой руки, положенной на оголовье меча, виднелись глубокие следы чьих-то когтей, явно не безобидной киски. На них весьма неодобрительно поглядывал лекарь, пристроившийся за конторкой секретаря.

Сам лорд Орияр, развалившись в кресле за столом, поигрывал чертовым амулетом.

— Рассказывай, Лин, — кивнул некромант.

— Вот план местности, милорд. — Магичка положила на край стола свиток пергамента.

Ну, этим меня не взять. Благодаря гребешкам матушки Зим карта с ориентирами всплывала перед моими глазами как живая при одной только мысли о ней.

— Я ценю твой труд, но лазутчика всегда готовят перед забросом в лагерь противника, поэтому вряд ли это нам что-то даст. — Граф не прикоснулся к свитку, на котором виднелись следы торфа или чего похуже. — Сразу со свидетеля начнем или тебе еще есть что сказать? Что там с деревней Счастливая Подкова?

— Форпост это. Деревень у северной границы не бывает, только крепости с мощными стенами. Но там четыре Счастливые Подковы, милорд. Четыре! И все погибли этой весной, тут ваша экономка не врала. И насчет неизвестного мора не врала. Но она не могла выжить. Там никто не выжил.

— Такая крупная брешь в обороне Севера? — изумился граф. Даже вскочил, швырнув амулет на стол, и начал мерить шагами кабинет. И лицо его стало очень мрачным. Таким же, как бывало у моего отца, когда он узнавал о неожиданном банкротстве очередного делового партнера.

А ведь Ворон, как рука (или крылья) короля, обязан был знать о таких вещах. Он не генералиссимус, конечно, но, насколько я знаю его роль в кабинете королевских министров и советников, он — щит от темных сил Нижнего мира. Значит ли его неведение немилость? Как интересно!

К чести некроманта, он быстро справился со своим удивлением.

— Мэйс Вирт, так в какой Подкове вы жили?

— В Счастливой, милорд.

— Но их четыре.

— Остальные три Несчастливые, — дернула я плечом. Что тут, мол, непонятного?

— Но мэйс Игви утверждает, что они все назывались одинаково.

Я посмотрела на них с жалостью.

— Ну сами посудите, милорд. Как бы их различали? Они трапецией стояли, узкой стороной к северу, но наша была самой дальней, потому и Счастливая. До нее волны набегов обычно не добирались.

— А на карте королевства указан единственный форпост с таким названием. — Граф взял с полки большой рулон карты, расстелил на столе. Рядом, не прикасаясь руками, одним только взглядом развернул загвазданную схему, полученную от Лин. Нахмурился, поглаживая идеально выбритый подбородок. — Не понимаю. Такого просто быть не может! На карте нет трех крепостей! Они точно существуют?

— Мы видели развалины, — сказала Лин. — Четыре штуки.

А ее спутник, прочистив горло гулким кашлем, добавил: