И я не смогла произнести слово «обет». Но на этот раз не по чужой воле, внедрившейся в мое сознание и тело. Нет. Просто я вспомнила, что прямая ложь королю приравнивается к государственной измене, и если ложь будет доказана, то преступника казнят на месте. Конечно, вряд ли взбредет кому-то в голову доказывать, что никакого обета безбрачия я не давала, но одно дело водить за нос Ворона, а другое — самого короля. Ему лгать мне почему-то не хотелось.

Я потупила глаза и замолчала.

— У вас есть жених? — спросил король.

— Нет.

— Кхм, — кашлянул в кулак слишком умный и догадливый некромантище. — Как интересно. Осмелюсь посоветовать, сир: спросите у мэйс Вирт, давала ли она какие-нибудь обеты.

Король понимающе прищурился.

— А что, она говорила о каких-то обетах? Итак, мэйс, что вы на это скажете? Кому и какие обеты вы принесли?

Черт. Черт! Надо же так вляпаться! И зачем меня понесло сюда? И ведь правда понесло! Ноги сами привели. Тихое место захотела найти. Чтобы о моих проблемах подумать, решить, как дальше быть. И вот результат. Штирлиц, как же так?

— Никому и никакие, сир. Я выдумала обет, чтобы защитить свою девичью честь.

— Что ж, это простительный обман. Сколько вам лет?

Вот как тут ответить? Телу Тиррины — восемнадцать. Легенде Тайры — тридцать. Лицу Тайры — лет двадцать пять. Сознанию Тамары Коршуновой — двадцать три. Среднеарифметическое — двадцать четыре. Но тогда граф мигом вычислит, что я — не Тайра. Потому я ответила максимально кокетливо:

— Я знаю, что выгляжу на двадцать пять, но это не истинный мой возраст.

— А точнее? — Ворон почуял добычу и расправил перья.

Ему-то я спокойно могла соврать для того, чтобы выжить. Но не при короле. «При короле не лгут», — известная пословица в Риртоне. Почему не лгут? Может, правящая династия обладает особой магией? Эх, не попадалось мне ничего на глаза в книгах, а память Тиррины молчит, и в памяти Тайры ничего нет об этом.

— Прошу вас, сир, вам она не сможет солгать, она не маг, — решил дожать некромант. — Спросите у мэйс, не она ли пропавшая леди Тиррина, графиня Барренс?

— О, даже так? — удивился король. — У тебя такие серьезные подозрения, лорд Орияр?

— Уже не такие, как неделю назад. Вряд ли Тиррина смогла бы притворяться доброй и отзывчивой девушкой. Но ваше слово исключит эту версию.

— Хорошо! — Король снова кинул на меня пронзительный взгляд. — Вы слышали вопрос, мэйс. Отвечайте.

Ну, тут я могу и правду сказать без страха:

— Я не леди Тиррина, не графиня Барренс, ваше величество.

Сейчас он спросит: «А кто?» Вот и все. Допрыгалась ты, Тамара Коршунова. Сказать, что ли, что я — агент земной разведки, заброшенный в мир Айэры для кражи магических технологий?

Меня спас дворецкий. Точнее, его голос, явственно донесшийся из черной серьги некроманта:

— Лорд Дэйтар, по вашему приглашению прибыл генерал Шармель.

— Проводи его в кабинет, Энхем, и распорядись подать два прибора, вино и закуски.

— Четыре прибора, Дэйтар, — поправил король. — Я с радостью повидаю старину Нориса, а мэйс Вирт разбавит нашу мужскую компанию. Я еще не решил, что с ней делать.

— Четыре прибора, Энхем, — повторил Ворон и одарил меня ехидной улыбочкой.

На негнущихся ногах я последовала за королем и графом. В горле пересохло, а в груди разливался смертельный холод. Вот так чувствуют себя приговоренные к казни преступники. Ну, спасибо тебе, Лаори-Эрль, ну, удружил, предатель! А ведь ты мне так понравился с первого взгляда!

Пребывая в полнейшем расстройстве и панике, я едва осознавала окружающую действительность. Король, тихо беседовавший с графом, приотстал.

— Ступайте в кабинет, мэйс, — махнул рукой государь. — Мы подойдем через минуту.

Дворецкий, встречавший нас у дверей графского кабинета, распахнул передо мной двери. Едва я переступила порог, меня снесло вихрем, пахнущим степью, костром и болотом.

— Тайра, это правда ты! — Мужчина, поразительно похожий на актера, игравшего генерала Шармеля, налетел на меня, закружил и обнял так крепко, что я едва не задохнулась, уткнувшись носом в нагретую солнцем кожу дублета. — Светлые Небеса, жива! А я не поверил, дурак.

В прошлом мире я грезила бы об объятиях такого обалденного самца. Все-таки мечта. Но в этом внимание к моей персоне уже сидело в печенках.

— Пустите! — потребовала я ледяным тоном.

Лорд Норис отстранился, но все еще держал меня за плечи и, счастливо улыбаясь, всматривался в мое лицо. А я краем глаза заметила, с каким изумлением за этой картиной наблюдают король и Ворон, которых генерал еще не видел, поскольку стоял к ним спиной.

— Если бы ты знала, как я оплакивал тебя и твоих родных! Был в рейде и поздно узнал об эпидемии мора. Приехал уже на остывшее пожарище, когда маги и тела уничтожили, и купол поставили, чтобы зараза не ушла вглубь королевства. Мне докладывали, что никто не уцелел, как раз праздник был, и все собрались в Подкове. Как тебе удалось спастись, душа моя?

И тут опять включилось чужое сознание. Даже голос слегка изменился, стал чуть глуше, бархатистее: