— Вы поставили нас перед сложным выбором, мэйс, — вздохнул король. — Жизнь Тиррины — это с большой вероятностью ваша смерть. Мне бы очень не хотелось причинить вам вред и тем более лишать жизни. Вы не преступница, вы жертва обстоятельств. Но ваша жизнь — это смерть графини Барренс. А нам нужно вернуть Тиррину, убедиться, что она в здравом уме и памяти, и допросить, чтобы установить степень ее вины в тяжком преступлении. Она не должна остаться безнаказанной, если совершила его сознательно.

— Простите, сир, но я не понимаю, почему вы стали инициатором брака леди Тиррины и лорда Дэйтара Орияра, если она и преступница и айэ?

— Мы считали, что Тиррина стала пустым листом. Айэни Зим клялась, что ее бывшая ученица выгорела как айэ и кровь чиста. Оставалась еще сырая магия, запертая блоком Дэйтара, но потомки Тиррины уже не наследовали бы силу теневого народа. Графиня Барренс, как мы ее представляли после катастрофы — потерявшая память о прошлом, но умная и быстро обучающаяся высшая аристократка, свободная от семени айэ, носительница силы человеческой магии, которую передала бы потомкам. Идеальные оковы для Ворона, — усмехнулся король.

— Оковы?

Артан поднялся с кресла. Мне пришлось тоже встать, но он махнул рукой, жестом разрешая мне сесть, и отошел к окну.

— Видите ли, мэйс Тамара. Наш мир устроен так, что равновесие держится только благодаря одной точке — аномалии, где создан Орияр-Дерт. Когда-то это были врата, охраняющие вход в Нижний мир. Сейчас это — щит, защищающий Верхний мир от Нижнего. Но всегда, от начала веков это было гнездо Ворона. Могущественного, мудрого, древнего демона, душа которого вселяется в старшего потомка крови, когда приходит время его демонической инициации. В час, когда ему исполняется двадцать пять лет.

Вот этот ужас я могла понять как никто другой. Жить под угрозой исчезновения и знать, что в двадцать пять ты умрешь. Не телом, а душой.

— Вам это знакомо, мэйс Тамара.

— Да, — хрипло сказала я.

— По законам демонов, если случится «падение крови», то полной инициации не произойдет. Как и в предыдущих поколениях Орияров, после пленения будет лишь частичная.

— Простите, сир, я не расслышала. Вы сказали — пленения?

Король, стоявший вполоборота, бросил на меня слегка раздраженный взгляд.

— Ах да, все время забываю, что вы не знаете и не понимаете важнейших вещей, которые держат наш мир. Да. Пленения. Демон Хаор был пленен моим предком, первым королем Риртона, и убит, а его сын, рожденный от сестры короля, стал первым графом Орияром и вассалом убийцы своего отца. За эту присягу он был проклят демонами. Они провели обряд, и его результат теперь аукается во всех поколениях…

Короля прервал резкий голос, раздавшийся от двери:

— Я бы хотел сам рассказать это мэйс Тамаре.

— У тебя была такая возможность еще вчера, — огрызнулся Артан, — но ты решил не пугать девушку. Пикантность еще в том, мэйс, что Хаор был не только главой рода Воронов. Он был правителем всего яруса, или, как они называют, сферы Суаф, граничащей с нашим миром. И если Хаор прорвется, то разрозненные сейчас и соперничающие родовые круги обретут повелителя и объединятся. И тогда — месть и война. А между тем снять родовое проклятие просто: достаточно Дэйтару правильно жениться. На девушке, не имеющей демонических предков и ни капли их проклятой крови.

— Разве таких мало? — не выдержала я.

— Да полно! Но будущую хозяйку должен одобрить этот демонов замок, чтоб ему провалиться! — Король раздраженно шлепнул ладонью по подоконнику, и камень спружинил, как резиновый. — Он, видите ли, куда разборчивее даже жениха, и таких девиц нашлось всего три, не считая вас. Но тех уже не вернуть, а в вашем случае мы не знаем, на кого среагировал Лаори-Эрль. Или он издевается, или решил вернуть Хаора любой ценой.

Дэйтар, замерший в дверях, привалившись к косяку и сложив на груди руки, насмешливо фыркнул:

— Не обижай Лаори-Эрль подозрениями, иначе он тебя не впустит, или не выпустит, или опять пакость подстроит в виде лужи собачьей мочи на твоем любимом ковре. Кстати, о псах и их подружках. Зачем ты приказал поймать и связать нашу безобидную сироту Оллу?

— Интуиция. Но я не приказывал ее связывать.

— Теперь вся псарня рычит и воет. Впрочем, тебе это лучше увидеть самому.

Скотный двор находился довольно далеко от Лаори-Эрля. Если выйти через флигель для слуг и свернуть налево, то нужно пройти через ряд приземистых зданий — кухню, оранжерею и птичник. Дальше была псарня.

Собачью истерику стало слышно, едва мы вышли из защищенного здания. Вой, лай, рычание. Издалека доносились ржание, блеяние и хрюканье. А птичник сотрясался от гвалта и гортанного клекота.

Мы бы оглохли, если бы лорд Дэйтар не накастовал полог тишины, куполом накрывший наш небольшой отряд, но и сквозь него проникали особенно оголтелые вопли.