Дверь отошла в сторону и орк уставился с высоты своего роста на мелкую и миниатюрную Машу, которая ему была до пряжки ремня. Девушка не смутилась — орк сидел за столом, упираясь в него коленками, напротив него стоял обычный стульчик, тогда как здоровяка усадили на табурет, позаимствованный из бара для десанта, которые частенько употребляли внутрь, находясь в скафандрах. Маша краем глаза заметила, что по углам комнаты рядом с дверью стоят двое с плазменными винтовками наперевес — охрана. Чуть орк шевельнется и от него останется только горелая тушка с двумя обожженными дырами. И он это хорошо осознавал, стрелял глазами в охранников и изредка шевелил скованными руками в кандалах. Да-да, именно в кандалах, такие Маша видела только на картинке или в головизоре, когда рассказывали о Темных Веках, царивших на Земле. Только здесь они были чудовищно огромного размера.

Девушка подошла к стулу и села на него, сложив перед собой руки на стол. Орк молча смотрел на нее, не предпринимая абсолютно ничего. Ей даже показалось, что он чуть ухмыльнулся, чуть приобнажив левый клык, но она могла и ошибаться. Его нельзя было назвать красивым — просто незнакомое, грубо вылепленное лицо с клыками, крупным носом, мощными надбровными дугами в которых прятались внимательные глаза с вертикальными зрачками, абсолютно лысая голова и листовидные уши. Вот именно глаза и внушали страх — как говорили в народе, они зеркало души, а у этого разумного по ним ничего не возможно было прочитать, словно проваливаешься в бездонную яму. Даже кошка выражает свои эмоция через глаза — щурится, ехидно смотрит, жаждет поймать добычу. Этот просто как будто отсутствовал, хотя потом это наваждение пропало и глаза вновь стали живыми — они переползли с Маши на охранника, потом на потолок и обратно.

— Приступим. — Сказала она сама себе и заметила, как шевельнулись уши орка, он точно слышал звуки, но вот понимать явно не мог. — Меня зовут Мария Иванова, я ксенопсихолог, хотя это вы и не поймете, но это не главное — мне нужны хотя бы несколько звуков вашего голоса с обозначением предметов, чтобы лингвоанализатор смог скомпилировать хотя бы простейшие слова.

Говорила она скорее для себя, а орк слушал. Она видела, что ее словесный поток явно доходит до него, но вот отвечать тот не торопится. Сложилось впечатление, что он все понимает. Если судить по глазам.

— Туп как пробка. — Бросил правый охранник за спиной.

— А ты бездарь. — Сказала Маша по-русски. Русского охранник не знал, а переводчик был отключен и он не понял, что именно сказала девушка, поэтому засопел и заворочался в своем углу. Его напарник чуть хмыкнул — его позабавил сам момент ситуации.

Орк внезапно подался вперед — охранники среагировали мгновенно, вскинув оружие. Он наклонился к Маше, его лицо было буквально в каких-то тридцати сантиметрах от ее лица и девушка собрала всю волю в кулак, чтобы не отпрянуть и смело взглянула в его глаза, которые тщательно изучали каждый ее изгиб лица, волосы, подведенные брови, чуть припухшие и не отошедшие ото сна губы, узкий подбородок. Орк еще раз хмыкнул и отодвинулся назад, а охрана не отпускала его с линии прицела. Маша про себя мысленно посчитала до десяти и продолжила:

— Конечно, ситуация выглядит с вашей стороны слишком напряженной и непонятной — напали ночью не пойми кто, схватили и уволокли в железный дом. — Орк хмыкнул. — Я понимаю, что вы тоже строите дома, но используете природные материалы, тогда как у нас сплошняком металл и пластик. Экологически чистое жилище оно всегда приятнее и полезнее окружающей синтетики.

Дверь позади открылась и вошел Рафиль с подносом, на котором горкой возвышалась каша, дымился паром довольно большой кусок только что синтезированного мяса и стоял кувшин с питьевой водой и стаканчик. Все это адъютант поставил перед Машей, а сам мигом испарился как джинн из арабских сказок. Орк потянул носом, но к пище не притронулся.

— Вы думаете, что она отравлена? — спросила Маша, улыбаясь. — Сейчас я вам докажу, что ее можно употреблять в пищу.

Желудок довольно заурчал, принимая в себя первую порцию каши. Орк внимательно смотрел, как она ест, потом наклонился поближе к еде, принюхался, но не стал даже поддевать ее губами, а побренчал кандалами. Маша навернула ложку каши и тут сообразила, что у орков может быть совсем другая биохимия и ему человеческая еда как яд. Она по внутренней связи вызвала Рафиля, тот мигом материализовался рядом.

— Кровь на биохимию у него брали? — спросила она. Все равно тот ничего не понимает, так что можно говорить свободно.

— Не вышло. — Развел руками адъютант. — Слишком прочная кожа.

— То есть как? — не поняла Маша.

— Доктор три иглы сломал, прежде чем сдался. — Весело ответил Рафиль. — Это пока он без сознания лежал.

— Это невозможно.

— Выходит, что возможно. Даже соскоб взять не удалось, не то что кусочек кожи срезать.

— А слюна?