— Ну, докапываются до него. — И заметив опять непонимающий взгляд, пояснил. — Чего привязались-то?

— А, ты про этих. — Гоблин мотнул головой в сторону четверки. — Это Жердь, он младше их на лето, хотя и высокий. А это троица с соседней улицы занимается тем, что вымогает монеты.

— Зачем им монеты? — не понял я. — Рановато еще за покупками для себя в лавку ходить. Семьей обзавестись надо и работой.

— Ну ты странный. — Покачал головой Скок. — Сладостей купить или еще что. Родители не дают, так они придумали способ — приходят к тем, кто сделать с ними ничего не может и просят по-хорошему вынести пяток монет из дома. И к нам подходили, да только у нас самих дома никаких сбережений нет.

— Да и отдавать кому-нибудь заработанное честным трудом… — Сказал Прыг. — Отец у нас управляет техникой в шахте, когда проходчики заряд закладывают и породу взрывают, он ее вынимает, а другие потом стены укрепляют.

— А мать там же оператором конвейера. — Кивнул второй брат. — Дома еще четверо сидят.

— Если четверо дома сидят, то вы что здесь делаете? — спросил Горшок.

— Там Забава за ними присмотрит.

— Это наша старшая сестра. — Пояснил Прыг.

Жердь кивнул троице и скрылся во дворе дома. Я проследил за ним взглядом.

— За монетами пошел? — скорее уточнил, чем спросил я. Ну не было в лексиконе орков слова деньги. Зарплата была, сбережения, накопления, монеты, было понятие "крум", его можно было отнести к слову "деньги", но обозначало оно просто большую денежную массу, кучу золота, если можно так выразиться.

— Ну да, сейчас вынесет. — Скис Скок. — А потом они сюда подойдут и будут нас бить.

— За что это?

— За то, что мы монеты достать не можем. — Скок повернулся и продемонстрировал рассасывающийся синяк за длинным ухом. — Вчера прилетело.

— Ясно. — Для себя я все уже решил. — Надо бы этим изгоям рога пообломать.

Изгои — это категория в народе орков, своего рода отщепенцы, бандиты, неблагонадежные, в общем, криминальные элементы. Потому что слова гопники у них нет.

— Не ходи. — Брат положил мне руку на плечо. — Он сам слаб, раз не может разобраться со своими проблемами. И они слабы. — Горшок указал на притихших гоблинов.

— А ты силен. — Парировал я. — И будешь смотреть на свершающуюся несправедливость? Когда сильный довлеет над слабым и отбирает у него последнее?

— Таков этот мир. — Видно услышал где-то, раньше-то я за ним философских мыслей не замечал.

— Это мир таков, каким мы его делаем. — Я пристально посмотрел ему в глаза. — Если мы отвернемся сейчас, то они окончательно обнаглеют. Это пока они обходятся только кулаками, потом в ход пойдут ножи и боевые топоры, а мы получим хорошо организованную банду в поселке. — Слово "банда" в языке орков была.

Горшок задумался. Гоблины тоже переваривали мои слова.

— Ну хорошо. — Сказал наконец он. — Только без убийств, а то родителей потом в Управу вызовут.

— Я что — больной, детей убивать? — спросил я, сжав губы. — Так, покалечу немного.

Гоблины с удивлением и восторгом смотрели на меня.

— А вы сидите здесь и не вмешивайтесь. — Наказал им я. — Взрослые все равно все на работе.

— Старуха Житовка только дома безвылазно сидит. — Пискнул Прыг. Житовка — это не еврейка, это название серпа, которым фермеры жнут урожай. Почему не комбайнами? Да не знаю, говорят, что при машинной обработке весь полезный дух из зерна уходит и оно становится мертвым. Пусть как хотят так и делают, я в чужой монастырь со своим уставом не лезу.

— На улицу выходит?

— Изредка, но сегодня ее точно не будет. — Доложил Скок. — Она ногу сломала, к ней дочка бегает только после работы.

— Чего же она в доме и одна? — спросил Горшок. — Негоже старому человеку одному оставаться.

— Так ведь дочка в семью к мужу ушла, у них свой отдельный дом на Пятой улице, а этот они потом или продадут, когда Житовка помрет или сами в него въедут — у мужа дом небольшой, да еще двое братьев помладше, а ну как они тоже жениться надумают?

Ну все-то эти разведчики знают, я покачал головой, да тут как раз и Жердь из дома с деньгами вышел. Я решительно двинулся в их сторону. Троица занервничала — они и так все время на нас посматривали, Горшка может быть и узнали, а про своего младшего брата он мало кому рассказывал, так, может быть хвастался немного. Однако их старший отмахнулся от вредных мыслей — и не таких обламывали. Тем более, что младший ему едва до груди, ну что он сделает с большим и могучим орком?

Я подошел в тот момент, когда Жердь протягивал немного мелких монет в подставленную ладонь главаря.

— Такой здоровый и милостыню просишь. — Я растянул губы в улыбке, обнажая клыки, демонстрируя, что любезничать не собираюсь. — Нехорошо как-то. Может тогда в шахту пойдешь, каллон добывать?