— Ладно, иди на реку, умойся, хот нет, утонешь еще. — Брат фыркнул. — Сейчас вместе пойдем, отметим мой удачный поход. — Я потряс мешочком с монетами. — Девчонок возьмем, устроим посиделки.

Горшок позеленел.

— Мама говорит, рано еще посиделки устраивать.

— А ты что, пробовал уже? — не понял я.

— Ну-у-у, — протянул братец. — Теперь я понимаю, зачем отцу те картинки нужны были.

Я сразу же понял куда ветер дует. Его приятели стояли и слушали, развесив уши.

— Так, вы двое, потеряйтесь отсюда. — Орки недоуменно переглянулись. — Пошли по домам, говорю, нечего семейные тайны подслушивать. А ты давай, рассказывай.

— Да чего рассказывать. — Горшок стушевался и продолжил, когда приятели ушли. — Одна девочка мне нравится из соседней ступени.

Я кивнул. Половозрелыми орки становятся лет в десять — одиннадцать, так что к двенадцати это нормальный здоровый сильный мужик, который может завести семью и продолжить род. Другое дело, что живут они не так долго, если шестьдесят лет уже очень почтенный возраст. С троллями и гоблинами та же история, только мелочь живет чуть дольше, видно им от эльфов досталось.

— И что? Ты ее позвал на посиделки?

Посиделками у орков назывались общие гуляния у молодежи, которые проходили в строго отведенных местах под присмотров представителей порядка, где юноши и девушки общались и находили общие интересы, слушали музыку. Вроде дискотеки, только без мордобоя (на это служба порядка и нужна) и без громких звуков — исполнителями были сами молодые орки, кто на чем умел играть. В основном в ходу были барабаны и что-то вроде лютни или гитары — струнный инструмент. Мне еще в человеческом обличье медведь на ухо наступил, так что играть я даже не учился, а вот Горшок озаботился этой темой еще на второй ступени и требовал у матери гитару. Теперь понятно зачем.

— Нет. — Замотал головой братец. — Боязно.

— А на речку она с нами пойдет? — спросил я его. — Поговори, с лоб-то не ударит.

— А вдруг не согласится. — Горшок от битья немного протрезвел и стал более-менее разумно мыслить. — Как тогда быть?

Мне бы его проблемы неразделенной любви, сейчас не об этом думать надо, а как вывернуться перед матерью, хотя у нее просто отличный нюх.

— Попытка не пытка, — сказал я. — Попробуй, а то так и будешь ходить вокруг да около. Или хочешь, я за тебя попробую.

— Нет!!! — завопил Горшок. Ну, его возражения понятны, кому понравиться, что за тебя просят.

— Как хочешь, — пожал я плечами. — А вот умыться тебе не помешает, так что дуй-ка ты к колодцу, да смотри там не спались, чтобы твою помятую физиономию много народу не видело.

Горшок просиял.

— Я мигом. — И убежал.

А я побрел домой. Усталость навалилась с новой силой и, отворяя калитку, я услышал девчачий визг, а потом на мне повисла Зорька и потерлась носом о мой нос.

— Ты что это делаешь, паршивка?! — крикнула ей Нилина. — Меня и себя позоришь!

— Так я же от радости. — Девчонка выпустила меня и посмотрела прямо в глаза. — Ты же не обиделся?

Я от проявления такой нежности вообще встал столбом и ударь меня кто-нибудь по затылку, так точно бы тут же вырубил. Нилина смотрела грозно, но даже в ее глазах читалось какое-то облегчение от того, что я вернулся живой и здоровый и даже с монетами. Зорька рассматривала меня как диковинного зверя, случайно залезшего к ним во двор. Я знаю, зачем орки трутся носами и совершенно не ожидал этого от девчонки, которая официально приходится мне сестрой — мама и Нилина заключили "семейный" союз, если его так можно назвать. Теперь все вместе мы одна семья, которая официально установила узы родства.

На пороге дома появилась мама, привлеченная криками и звуками голосов.

— Молчун! — она сбежала с крыльца и обняла меня, что для ее высокого роста было легко — она присела на колено, ее длинные руки гладили мою лысую башку, теребили за уши, словно проверяя, что я не фантом, а всамделишный ее сын. — Живой! Больше не ходи в лес один, и вообще не ходи, дух с ними, с монетами и так проживем.

— Ну, — я побренчал мешочком. — Не все так плохо, как ты придумала. Операция увенчалась успехом, правда не без посторонней помощи, но потом расскажу, а пока хорошо бы отдохнуть и пожевать чего-нибудь.

— Золянка уже накрыла на стол. — Улыбнулась Нилина. — Как будто тебя специально ждали.

— Зорька сказала, что ты сегодня придешь. — Мама смотрела на меня, словно изучая и запоминая каждую черточку. Я зыркнул глазами в сторону девочки, та опустила взгляд.

— Будущее видишь? — прямо спросил я ее.

Мама отстранила меня, переглянулась с Нилиной, потом вздохнула.

— Она только твое видит. — Ответила за Зорьку мать.

— Как это? — не понял я.

— А вот так, — развела она руками. — Сама не знает, как так получается, но ее видения настроены только на тебя. И недалеко, так что, что там дальше узнать не получится, да и нехорошо это, будущее знать, можно оступиться.