Клыкари уже собирались бежать в нашу сторону — первый их поселок уже настигли языки пламени и взрослые посадили детей на спины, те вцепились лапками в мех, некоторые взяли с собой немного заготовленной пищи — все же кочевать они не привыкли, чисто территориальные особи. Шаманы и ученики, которых набралось где-то с полную руку, встали напротив огня полукругом, Зорька тоже примкнула к ним, а мы все расселись на земле и взялись за руки. Я тоже в этом участвовал, не понимая, что происходит. Шаманы затянули песнь и к ним стали постепенно примыкать остальные мои сородичи, помогая настроится менталистам. Я тоже стал подпевать, постепенно вникая в их смысл, а может быть это Зорька помогала. Шаманы вызывали сильный дождь, прося Духа Грозы смилостивиться, а Духа Ветра и Духа Дождя направить сюда напитанные влагой тучи. И буквально через несколько черт упали первые капли, а потом хлынуло как из ведра. Дух Огня жалобно зашипел, постепенно затухая, огонь остановился перед плотной стеной дождя и хотя нам удалось немного сбить пламя, но пожар уже серьезно повредил деревья и кусты. Клыкари нам не мешали, наблюдая из-за наших спин за действиями шаманов, которые были как выжатый лимон. Оно и понятно очень серьезная нагрузка на мозг. Зорька была очень слаба, остальные шаманы тоже были не лучше и мы понесли их в поселок на руках. Вождь Клыкарей, если его можно было так назвать, протянул нам несколько грязных корней — формой и цветом напоминающих женьшень. Шорох кивнул — можно, мол, их пожевать. Отвар здорово восстанавливает силы и я тут же скормил Зорьке часть и попробовал кусочек. Корень был терпким и напоминал по вкусу имбирь и после его употребления по телу разлилось обжигающее тепло.

Любопытный детеныш Клыкаря потрогал еще тлеющий уголек и завопил от боли, ну что ж, отрицательный опыт тоже опыт. Мать тут же принялась зализывать его лапку, а Шорох приблизился к ним — Клыкари смотрели настороженно, но не убегали и не звали сородичей на помощь — извлек из рюкзака кусочек сырого мяса (недавно поймал аналог земного кролика, которых здесь зовут Прыгунами) и зарыл его в горячие угли. Клыкари смотрели с интересом. Думаю, что тролль уже давно это задумал. Поселковые возвращались назад, я же остановился поглазеть, да и Зорька тоже пришла в себя. Должен сказать, что Слияние действует на нас обоих — как только ее вырубило, я тут же почувствовал слабость, захотелось лечь и не вставать, через силу заставил себя двигаться, поэтому и употребил кусочек живительного корня, чтобы прийти в норму. Шорох извлек из углей чуть подкопченный кусочек мяса и протянул его Клыкарю. Тот осторожно понюхал жареное мясо, не нашел что оно отравлено, попробовал сначала маленький ломтик, а потом чуть не отхватил Шороху руку вместе с добычей. После чего пролаял что-то остальным и члены племени кинулись к углям, закапывая свою мороженую добычу. Шорох покачал головой и попытался объяснить, что мясо должно быть свежим, прежде чем подвергаться термической обработке. Но Клыкари уже получили определенный опыт и теперь плевались, а некоторых охотников "вождь" отправил в лес для поимки добычи. В общем, Шороху удалось наладить кое-какой контакт с ними и к неудовольствию Ведуна, он стал чем-то вроде шамана племени. Наладить диалог пока не получалось, даже шаманы не могли распознать их речь и привлекли такого знатного лингвиста как Зорька. Та наморщила ум и морщила его на протяжении нескольких недель, чтобы хотя бы выделить основные звуки и привязать их к движениям, которые совершают Клыкари по велению "вождя". Итогом ее работы стала небольшая брошюра, написанная рунами — язык лесных зверей беден, отображает основные понятия, такие как "еда", "бег", "охота", "свой", "чужой". Никаких предлогов и союзов, глаголы отсутствуют, только существительные, обозначающие предметы. Действия не обозначаются совсем, только взмахи лапами и рыки. В общем, работы для единственного лингвиста еще хватало. Ну и я был рядом, вроде как на подхвате.