— Мы всегда это знали, — отрезал Боремир и отошёл в забитый металлоломом угол, чтобы взять спрятанные там припасы.

Неслав остался на месте, прикрыв глаза, будто собрался поспать, но Глеб готов был поклясться, что на самом деле он подслушивал их, чтобы уличить в коварном предательстве. И зачем они связались с этими клоунами? Ах да, без помощи местных, они не могут найти лагерь, потому что информация Тара о родине безнадёжно устарела.

— Сколько на дорогу уйдёт времени?

— Часа три, — вопрос предназначался деловито копающемся в тайнике Боремиру, но ответил Неслав.

Таким количеством свободного времени Глеб не располагал. К идентичному выводу пришёл и Тар. Он снял с шеи амулет и быстрым, незаметным для других, движением вручил его Глебу.

— Не дожидайся меня. Завтра встретимся, и очень надеюсь, что рыть носом снег тебе уже не придётся.

— Ну, ты того, слишком не геройствуй, лады? Посмотри что да как, если что мы допланируем… Как-то не ожидал, что так быстро всё пойдёт, — признался Глеб, опустив глаза. До этого момента он не до конца понимал, что они с Витей навязали Тару, и никак не думал, что не сможет увидеть претворение этого плана в жизнь.

На его уход отреагировали вяло: Боремир кивнул, не отрываясь от заваливания тайника хламом, а Неслав, так и не открыв глаза, издевательски помахал ручкой. Кажется, его только что записали в безнадёжные трусы, поэтому потеряли интерес. Лучше бы подозревали — не так обидно.

Шум на улице со стороны корчмы достиг максимальной громкости. Завернув не в тот проход, Глеб наткнулся на распластавшегося по снегу орка. Видимо, тот был либо рассчитавшим силы дозорным либо жертвой партизанского движения. В дальнейшем школьник более внимательно относился к выбору дороги.

"Да, здесь умеют шить одежду — у нас бы он уже заработал воспаление лёгких или чего похуже. Блин, спина вся липкая, этот придурок, чуть дырки в куртке не прожёг, нашёл, кого подозревать, — в оправдание Неслава можно было сказать, что ему было неизвестно о поручении Архимага. Глеб чертыхнулся, признав, что будущему стражу правопорядка не следует идти на поводу чувств. С другой стороны, он не виноват, что фотографию двоюродного брата Боремира так и тянет повесить на доску "Их разыскивает милиция". — Бывают же неприятные люди, — заключил Правов и выбросил братьев из головы. — Надо помириться, тянуть больше нельзя. Витька-то ладно — остынет, а вот Дашка… До сих пор не понимаю, зачем её сюда позвали, тут явно нет прекрасных принцев на белых драконах и бронелифчиков её размеров… Так о чём это я? Ах да, надо всех срочно помирить!"

Миролюбивый настрой объяснялся тем, что он только что добежал до леса и теперь набирался храбрости, чтобы войти в него.

Глушащий солнечный свет лес приветливо качал ветками, будто живой. Именно такой сценой начинались ужастики лесной тематики, и Глеб не хотел быть жертвой, погибающей на второй минуте фильма. Он вообще ею не хотел быть. "Всех помирю и сюда притащу — пусть только попробуют потом жаловаться на скучные приключения!" Намотанный на правую руку амулет Тара он выставил вперёд, во второй руке был вытащенный из залучья лук Стрелла — не бог весть какое оружие в случае внезапного нападения, но хоть какой-то козырь в рукаве.

К счастью пятнадцатиминутная прогулка со щекотанием нервов прошла спокойно. Одним из своих достоинств Глеб считал хорошую память на места и сегодня он его полностью оправдал, безошибочно найдя путь домой.

В вечернем Гдетотамовске бушевал снегопад. Когда Глеб вышел на дорогу, в него на полной скорости едва не врезался лыжник. Спортсмен, если и удивился неожиданному появлению школьника с чем-то напоминающим лук, то не показал виду и проехал мимо. Глеб вытащил припрятанный фонарик, который нельзя было использовать в Древмире, и побрёл домой.

"Где-то около шести, а ощущение такое, будто далеко за полночь. В Древмире светлее, им повезло, — после недолгих поисков он нашёл занесённую асфальтовую дорожку и отряхнулся. Ветер усилился, завыв сотнями голосов. Живот громко заурчал, словно почувствовал близость дома. — Мама сегодня готовит наш любимый пирог, потерпи немного, — Глеб почувствовал себя неловко: он побывал в другом мире, помог советом тамошним партизанам, можно сказать, смеялся опасности в лицо, а теперь стоит под ветром и разговаривает с животом. "Достойное" завершение необычного дня. — Кстати, помниться, этот пирог Дашке и Витьке очень нравился, хомячили только так. Может, он заменит мне трубку мира?".

***

— Хм, — задумчиво промычала Даша, пристально изучая кусок пирога на белоснежной тарелке с золотой каёмкой, будто там не лакомство положили, а яд.

— Хм, — согласился с ней Витя. Однако он не изучал, а банально пожирал глазами свою порцию.