— Не перебивай, — Крис поднялся и стал напротив меня. — Однажды ты выйдешь замуж, осчастливишь какого-нибудь хорошего парня. У вас будут дети. Я подумал об этом и решил, что должен что-то сделать. Мы там глупы. Мы с ним. Мы с Аэроном так глупы. Он решил лишить тебя выбора. Он просто сделал из себя жертву. Возможно, это был умный ход, ты поняла, кто он для тебя? Я желаю тебе добра, Эль.

— Я ничего не поняла.

Крис подошел ко мне почти впритык. Его рука легла на мой затылок. Он притянул мое лицо так близко к своему. Ноги немного подкосило, и я начала переживать. Я переживала так сильно, что казалось, мое тело окаменело. Мои глаза округлились от удивления. Тогда он поцеловал меня. Слеза скатилась по моей щеке.

— Ты сделал это, чтобы я вспомнила?

— И я вспомнила…

Вокруг не было ничего. Мы были, словно, окутаны белоснежными простынями. Крис стоял, напротив. Он выглядел так, как выглядел, когда я встретила его впервые. Его волосы были растрепаны, но это придавало ему особого обаяния. Он больше не напоминал дикого зверя, а скорее маленького лучезарного ребенка. Его улыбка, его улыбка… Он казался таким чистым. Я все так же, как раньше смотрела на него влюбленными глазами.

— Почему мы здесь?

— Нам нужно вспомнить все вместе. Нам нужно попрощаться, Эльвери.

За долю секунды в голове появлялись обрывки воспоминаний. Слезы катились по щекам.

Крис лежит на траве, солнце слепит, и он щурится. Я смеюсь и кладу голову ему на плечо.

Крис едет на мотоцикле, набирая скорость. Я крепко держусь за него, боясь упасть и открыть глаза.

Крис сидит напротив, водя пальцем по ободках чашки. Он грустный, я накрываю его руку своей ладонью, и он улыбается.

— Я хочу, что б ты жила. Мы были вместе слишком долго для простых смертных. Я сохраню тебя для себя, а ты сохрани меня где-то в сердце. Умирать было не страшно, страшно было расставаться. С тобой.

— Крис…

— Тебя ждет светлое будущее. Я не могу попросить тебя помнить обо мне, но могу попросить не забывать меня.

— Почему никто не сказал, что это больно? Больно терять тебя вот так.

— Я лишил тебя выбора. Ты знала об этом? — я отрицательно покачала головой. — Я не мог позволить тебе выбирать между жизнью и смертью. Если бы ты выбрала меня, то сию же секунду умерла.

— Тогда кого же я выбрала?

В этой пустоте появился проектор, который проигрывал что-то бесконечное. Все это было уму непостижимо. Я смотрела на белую ткань, которая просто парила в воздухе и отображала содержимое пленки.

Глаза. Красивые синие глаза. Аккуратно уложенные волосы. Улыбка.

— Почему, Крис?

Это был Аэрон. Необычайно красивый, восхитительный и добрый Аэрон был на той самой бесконечной пленке. Крис смотрел на это все, сложа руки. Я знала, что его взгляд задержан на мне. Мне было так грустно и одиноко в одночасье. Я не хотела прощаться с ним. Вот сейчас я понимала, как глупо вела себя с ним, говоря об Аэроне.

— Неужели, это конец?

— Для тебя это только начало. Я всегда любил тебя, Эль, всегда. Я люблю тебя до тех самых пор, пока ты сама этого хочешь. Хотя, и даже если ты этого не будешь хотеть, буду любить, и где-то в белоснежном доме у моря, я всегда буду ждать тебя.

— Как можно отпустить тебя? — я коснулась рукой его щеки.

Крис на пару секунд закрыл глаза, и накрыл мою ладонь своей ладонью. Заиграла Elisa — Dancing, и он пригласил меня на танец. Под ногами я почувствовала песок.

— Станцуй со мной в последний раз.

— С удовольствием.

Мы танцевали, пока солнце медленно заходило куда-то за бескрайние просторы моря. Я пыталась понять, что чувствую. В тот момент, казалось, это время никогда не закончится. Он заставил меня вспомнить не просто его, а то, что я чувствовала когда-то. Вот так во мне хранились прежние чувства и зарождалось что-то новое.

— Я не забуду тебя.

— Я знаю.

— Проснись, Эль. Проснись.

— Ма-мама?

По моим щекам катились слезы. В одну секунду умерло все. Я поняла это, я поняла, что проснулась. И вот сейчас, лежа в кровати под теплым одеялом, я чувствовала себя такой пустой и разбитой.

— Мама, — шепотом сказала я, — Крис…

Она не могла ничего ответить, мама плакала, но на ее лице было счастье. Ей приходилось каждый день видеть полумертвое тело дочери, очевидно, что она счастлива. Как быть с теми, кто остался там? На самом деле, я ведь не узнала, что стало с Аэроном. Я чувствовала, что это был не просто сон и надеялась, что он жив.

— Что со мной случилось?

— Я не знаю, милая, — мама обнимала меня.