Начали бросать гранаты – на дальность и точность. Попробуй, попади гранатой на двадцать пять – тридцать метров. Илья стоял позади бойца, наблюдая за его действиями. Все бойцы с опытом, прошли службу в армии, потом в учебном подразделении Росгвардии. Стреляли многие, а гранаты бросали не все. Потому бойцы волновались. Один бросил удачно. Два броска и обе гранаты попали в окно учебной деревянной избушки. После броска прятались в окопе, после взрыва поднимались. Второй бросил не так удачно. Взрыв, дым, а граната, что первая, что вторая, упали перед стеной. Случись в здании настоящий противник, он бы не пострадал.

– Сорокин, завтра с утра на полигон, будете бросать учебные гранаты.

– Так точно.

А с третьим бойцом случилась неприятность. И только реакция Ильи спасла обоих от неминуемой смерти. Боец выдернул чеку, бросил гранату. Щелчок взрывателя, а граната ударилась в бруствер траншеи, покатилась назад. До взрыва три с половиной секунды! Илья сильно толкнул бойца в боковое ответвление траншеи, сам упал на него. Взрыв! Чёрный дым, осколки ударили по деревянной обшивке траншеи. В глазах темно, в носу запах сгоревшего тротила. Илья потёр глаза. Почему темно? Поднял голову – нет, не ослеп, чего сразу испугался. Остаться слепым в его молодые годы страшно. Звёзды видны в разрывах туч. Сразу мысли нелепые в голову полезли. Если он жив, почему сержант и бойцы его бросили после взрыва? Пошарил вокруг себя руками. И бойца нет, а ведь он на него упал, прикрывая. Встал во весь рост, крикнул. Только голос хриплый, во рту сухо, как с глубокого похмелья. Едва не застонал от досады. Бойцы бросили своего командира! Позор! Вытурят из Росгвардии, в лучшем случае – понизят в должности, на бумажную работу. Ну, повинится, не досмотрел. Повинную голову меч не сечёт, тем более никто не погиб. Если он сам уцелел, то боец, как его… Игошин, тем более должен остаться без царапины. Определился с направлением, зашагал к КПП. Там должен быть прямой телефон с отрядом. Каких-то десять минут, он созвонится, пришлют машину. Но шагал и десять минут и двадцать. КПП нет. Если ошибся с направлением, то должна быть колючая проволока по периметру стрельбища и предупреждающие таблички: «Стой! Стреляют!». В душе горечь, обида, досада, но эмоции – плохие помощники. Снова посмотрел на звёздное небо. Вот полярная звезда, ему немного левее. И опять двадцать минут хода и безрезультатно. Остановился, осознавая, что происходит нечто странное. Может – не бить ноги, а переночевать? Утром видно будет, где он оказался.

Вдалеке послышался гул моторов. Явно автоколонна, которая движется. Илья двинулся на звук. Уж по-всякому к шоссе выйдет. Любая дорога имеет указатели и обязательно ведёт к населённому пункту. Он сначала шёл, потом побежал. Кроме шума моторов стал отчётливо слышен лязг гусениц. По шоссе танки или гусеничные транспортёры идти не могут, потому что после прохода такой колонны асфальт будет разодран в клочья. Такое позволено только в боевой обстановке. Всё же выбрался к шоссе, когда колонна почти прошла. Почти, потому что мимо него громыхал гусеницами и нещадно ревел танк. Пока он не успел отдалиться, Илья рванулся за ним, уцепился за какие-то стальные выступы на корме, подтянулся, упал на железную решётку моторного отсека. Пыль, грохот, темнота. Стучать по броне или кричать бесполезно, танкисты внутри своей боевой машины не услышат. Придётся немного прокатиться незваным и безбилетным пассажиром. Перебрался поближе к башне, здесь не так трясло. Рано или поздно любая воинская колонна останавливается, на что рассчитывал Илья. Для заправки, проверки технического состояния, отдыха. Проехали какую-то деревню. Не горит ни один огонёк, впрочем – ночь, селяне спят. Да нет, не спят, такой грохот разбудит любого. Миновав мост, колонна прошла ещё несколько километров и остановилась в лесу. Один за другим заглохли моторы. С железным лязгом откинулись створки на боковом листе башни, показалась голова танкиста в танкошлеме. Илья собрался встать, как услышал голоса. Да не на русском, а на немецком. Сразу холодный пот прошиб. Немецкого он не знал, учил английский, но спутать немецкий с другим языком – испанским или французским – невозможно. НАТО ввело свои войска в Россию? Вероятность совместных манёвров он отверг сразу. Германия – член НАТО, вероятный противник. Осторожно прополз к корме танка, слез на землю. От брони моторного отсека идёт тепло. С одной стороны, повезло, танк в колонне был замыкающим. Потому отбежал по дороге и в лес. Прячась за деревьями, снова приблизился к месту, где стоял танк. Танкисты уже выбрались, кто закурил, кто оправлялся. Весело разговаривали, даже хохотали. И все разговоры на немецком. Илья ущипнул себя за руку, больно! Стало быть, всё, что он видел – в реальности. Рука сама потянулась к кобуре. В магазине «Грача» семнадцать патронов, ещё столько же в запасном магазине, что в кармашке на кобуре. Стрелять? А если это совместная акция? Замер в растерянности, лихорадочно соображая. Один из членов экипажа, скорее всего механик-водитель, зажёг фонарик, осмотрел ходовую часть.

– Гут!