Надо делать ноги. Илья помчался в сторону от дороги. Леса нет, по обе стороны поле. Пригибаясь, отбежал от дороги, упал в траву. К горящему танку подбежали немцы. Не приближаясь, посмотрели на танк. Явно пытаясь определить причину взрыва. Мина невозможна по определению, по шоссе прошли танки, и взорвался бы первый. Да и при взрыве мины разбиты катки, разорвана гусеница. Выстрела противотанковой пушки никто не слышал. Тем не менее один из командиров внимательно осмотрел местность в бинокль. Пушку здесь укрыть невозможно, если только в дальнем лесу, так до него километра три. Для пушки дистанция запредельная, редкая из них в 1941 году могла пробить броневой лист танка уже на восемьсот метров. Бурно пообсуждав, немцы разошлись по машинам, и колонна двинулась дальше. Тушить горящий танк было нечем и незачем. Подбитые танки немцы и наши ремонтировали, а сгоревший годился только на переплавку. Когда немцы уехали, Илья перевёл дух. Надо отсюда уходить. По шоссе с наступлением рассвета обязательно пойдут войска неприятеля, он же в голом поле. Пока спасает маскировочный костюм. Пожалел, что поторопился. Надо было забрать из танка патроны, по крайней мере, у командира танка и наводчика, он видел у них пистолетные кобуры. Патроны в них такие же, как у его «Грача», 9×19. И пару гранат за ремень заткнуть, а то взорвал всё добро разом, поторопился. А здесь баз снабжения нет, надо самому думать о харчах, пополнении боезапаса. Да и автомат немецкий следует приобрести, пистолет – оружие ближнего боя, по подвижной цели с полусотни метров уже попасть затруднительно. Пошёл через поле к лесу. Постоянно оглядывался – не видно ли очередной немецкой колонны? И снова ошибку допустил, не смотрел вверх. Внезапно рёв мотора, пулемётная очередь. Пули прошли рядом, в полуметре, взбивая пыль и комья земли. Над ним пронёсся на малой высоте «мессер». Илья сразу упал. Лётчик описал полукруг, Илью не заметил, а может, решил, что убит. Самолёт улетел на запад. Не было привычки у бойцов антитеррористического отряда в небо смотреть, не обзавелись бандиты летательными аппаратами. Илья опыт учёл, боевые действия быстро учат самосохранению. Всё же до леса добрался уже без приключений. Шёл по опушке. Полагал – рано или поздно выйдет к жилью – селу, деревне, хутору.

Уже через полчаса бодрого хода наткнулся на хутор. Какое-то время стоял за деревьями, наблюдал – нет ли немцев? Из избы периодически выходил старик. Ходил по двору. Илья решился, подошёл, поздоровался.

– Здравствуйте!

– И вам долго жить!

Такого ответа раньше Илья ни от кого не слышал. Старик подслеповато прищурился.

– Вот не пойму я, ты командир или как? Форма на тебе непонятная.

– Командир.

– А где же твоя часть, почему драпаешь от немцев? Твоё место на фронте, а ты на хутор пришёл.

– Получилось так.

– Ага, были у меня вчера двое, навроде тебя. Так форму сняли и винтовки бросили. Выклянчили у меня одежонку, переоделись в цивильное и ушли. Вояки!

Дед витиевато выматерился.

– А какой сегодня день? – спросил Илья.

– Добегался! Двадцать пятое июня. Год-то хоть помнишь? Али забыл с перепуга?

– Ты меня не совести. Я танк сегодня ночью уничтожил вместе с экипажем.

– Фу-ты, гнуты, спасибо тебе большое! – начал изгаляться дед.

– Ладно, извините.

Илья повернулся, собираясь уйти.

– Погодь! Ты сегодня ел что-нибудь?

– Не пришлось.

– На пустое брюхо воевать – последнее дело. Заходь!

Раз пригласил дед, можно зайти. Дед уже в избе показал на рукомойник.

– Мой руки и сидай. Я быстро.

Дед налил из чугунка полную миску щей, щедро нарезал ржаного хлеба.

Илья набросился на еду. Вкусно! Опростал миску да два больших ломтя хлеба. В голову мысль пришла.

– Вас как звать?

– Илья Никанорович.

– Стало быть – тёзки. Я тоже Илья. Форму, что бойцы сняли, можно посмотреть?

– Смотри, не жалко. Думал сжечь. Ежели немцы нагрянут, за форму и винтовки вздёрнуть могут. Я в Первую мировую с ними воевал. Сильные вояки, шапками их не закидаешь.

Дед принёс из соседней комнаты узел. Илья форму осмотрел – помятая, выпачканная на коленях землёй, видимо – поползать пришлось бойцам. Один комплект почти его размера.

– Примерить можно?

– Валяй.

Дед деликатно вышел. Илья свой комбез снял, надел чужую форму. Пришлась в самый раз, только пахла чужим телом – потом, оружейной смазкой. На петлицах два треугольника, сержант. И петлицы чёрные, инженерные войска. Ремня только не хватает и сапог. У него берцы. В РККА носили ботинки с обмотками. С берцами форма будет смотреться нелепо. Со вздохом чужое обмундирование снял, ощутил что-то твёрдое в кармане. Расстегнул пуговку, вытащил красноармейскую книжку. Видимо, боец решил дезертировать, бросил форму, оружие, документы. Красноармейскую книжку переложил в карман комбинезона, надел свою форму. В ней привычней. На комбезе ни погонов нет, ни звёздочек, можно сказать – рабочая одежда для полевых выходов. Всё же привык он к своей форме, почувствовал себя увереннее.

– Что? Не подошла одёжа? – появился старик.

– Не, в своей буду. А винтовку не дадите?

– Дам. Думал в ручье утопить.

Старик вернулся с двумя трёхлинейками. Илья отвёл затвор, магазин полон. Из второй винтовки выщелкнул все патроны, аж пять штук.

– Патронных сумок не оставили бойцы?

Дед развёл руками.

– На том спасибо, Илья Никанорович.

– Удачи тебе, сынку. Выживи только и немца прогони.

– Прогоним, только война долгой будет, тяжёлой.

– Она, подлая, всегда такая.

Вот же обалдуй! Не спросил про место, где находится.

– Прости, отец. А где я? Город какой рядом, район?

– Неуж карты нет? В трёх верстах по прямой Воложин. Вчера громыхало там сильно.