Был некоторый соблазн дождаться, пока Юджин героически сверкая мечом ворвётся в мою темницу и спасёт от заточения, а я упаду ему в объятия, красиво лишившись чувств, но я его пересилила.

Второе правило магии гласило, что только результаты человеческого труда поддаются магическому воздействию, то есть травинку или былинку не заколдуешь, а вот кирпичную стену вполне. Вспомнив простенькое заклинание, которое я про себя называла «магнит» и использовала когда было лень подниматься, чтобы взять какую-то вещь, я сжала руку в кулак и потянула на себя, как будто в руке была верёвка. Я мыслила в правильном направлении, но кое-что не предусмотрела. Нужно было использовать обратный «магнит», чтобы стена вывалилась наружу, вместо этого меня сперва обдало облаком пыли, а после на ногу упал кусок из десяти кирпичей. Больно. Очень.

Ладно, это всё мелочи, главное — я сумела сама освободиться. Не нужно мне никаких принцев на белых конях, я сама не хуже.

Гномы от грохота всполошились, но я была уже далеко, ноги-то у гномов короткие и бегают они медленно. Однако если вы думаете, что с меня хватит на сегодня, то вы сильно заблуждаетесь.

Перед выходом в людное место, оценив ущерб, нанесенный моему платью, я постаралась привести себя в божеский вид, а то ещё скажут, что невеста принца таскается неведомо где, одетая в грязную рванину. Подол пришлось оторвать, магическими «ножницами» — подправить край, кое-как оттереть лицо от пыли. Посмотреть на себя возможности не было, оставалось надеяться на лучшее.

Опасливо озираясь по сторонам в ожидании того, что меня схватит люди в форме и отругают за уход в самоволку, я дошла до стеклянного здания ратуши, переливавшегося в свете заходящего солнца, как огромный солнечный заяц. Неподалёку, у входа в небогатый трёхэтажный дом из камня, замазанный сиреневой краской, Серджиус разговаривал с девушкой, внешний вид которой не позволял мне определить род её занятий — маленького роста, чуть пухловата, слишком дорого одета, чтобы принадлежать к низшим слоям, но чересчур бледная, чтобы быть из знати Эйа. Иностранка, наверное. Сам Серджиус был без крыльев и своего обычного обмундирования — мечей, арбалета, с которыми он напоминал небольшой, серебристый танк. Без этой амуниции он выглядел не таким огромным, а вполне обычного, человеческого размера. Его беспокойный взгляд всегда сновал по часовой стрелке, туда-сюда, проверяя, нет ли вокруг опасности. Вот и сейчас скрыться мне не удалось. Он отослал куда-то девушку и направился ко мне стремительным шагом.

— Где крылья забыл? — спросила я, чтобы успеть до того, как на меня польётся обвинения во всех смертных грехах, ну или их местных, не библейских аналогах.

— У меня выходной, — мрачно ответил Серджиус. Его не очень-то радовало, что в свободный от работы день придётся нянчиться со мной.

— А я думала, ты даже моешься в них, только чтобы поспать снимаешь.

На это Серджиус ничего не ответил.

— Что ты здесь делаешь одна?

— Ты не знаешь?

— Не знаю чего? — От разговора со мной он явно испытывал какие-то ужасные душевные мучения.

— Меня похитили. Разве всю стражу не поставили на ноги?

— Похитили? — спросил он скептично, нахмурившись. — И кто же осмелился?

Кажется, он считал мою компанию сомнительным удовольствием, а потому плохо представлял кому и зачем могло прийти в голову меня похитить. Обидно.

— Гномы. Они хотели, чтобы Юджин снизил налог на добычу кристаллитов.

Он тяжело вздохнул.

— Вот же им неймётся. Ладно вручу тебя в целости и сохранности в руки жениху.

Слово «жених» Серджиус произнёс с таким пренебрежительным сарказмом, как будто я у него мужа отбила и теперь тащу под венец.

— Чтобы тебе достались все лавры за моё спасение.

— Очень надо.

Мы молча шли по раскалённым улицам Города.

Рядом с магазином магических товаров вертелась магическая проекция Конрада, который с залихватским видом раскручивал меч, а после клал его на плечо и подмигивал, будто бы каждой девушке конкретно. Ни разу не видела меч у него в руках, даже в тренировочном зале, но выглядело это очень круто.

— Всё же удивительно, насколько Конрад популярен у горожан, — сказала я.

Серджиус посмотрел на проекцию и ехидно усмехнулся.

— Это не Конрад, это я.

— Но тут же написано, — я показала пальцем в угол проекции, — и форма Конрада. Да что я не различаю вас, что ли.

— Он в тот день заболел, — Серджиус пожал плечами, — пришлось подменить.

Сомнения обуяли меня при внимательном рассмотрении хмурой физиономии Серджиуса, как вдруг он преобразился — улыбнулся во весь рот, расслабил плечи, взмахнул руками. И действительно, совсем другой человек.

— В детстве вы наверное частенько этим пользовались, чтобы избежать взбучки от учителей.

— Мы с Конрадом не учились вместе… — ответил он, возвращаясь к своему обычному виду. — Мы не виделись на протяжении семи лет — с восьми до пятнадцати.