Жрец, отвечающий за обряд, был ещё молод, широк в плечах, но скорее строен, чем мускулист. Своими умными глазами, немного расфокусированным взглядом, совсем как у Иоланды, он более всего был похож на студента-философа. Одет был просто, как будто погулять вышел летним днём — белая рубашка, бежевые брюки и лёгкая накидка из светлой ткани. Пока мы с Юджином стояли по разные стороны зала, он произнёс речь, достаточно милую, о том, что он знает Юджина с детских лет и безмерно счастлив, что у Великого и Полного Жизни государства Эйа будет такой монарх, пару слов обо мне «таинственной иностранке, вмиг покорившей и принца, и его народ». Потом по его указанию мы сошлись в центр зала, где стоял стол. Юджин снял свой шлем, ножны с мечом и крылья, положил их на пол, в знак того, что вступает в супружество безоружным. Сперва Жрец заряжал шар, вырезанный из фиолетового кристалла, пока мы стояли и держали его в руках, потом попросил нас лечь на стол так, чтобы головы почти соприкасались, а ноги смотрели в разные стороны. Лежать на собственной свадьбе было странно, и я боялась уснуть, потому что глаз не сомкнула ночью из-за волнения.

«А теперь поверните головы друг к другу», — сказал Жрец.

Я подчинилась. Юджин смотрел на меня с такой идиотской улыбкой, что мне захотелось смеяться. Вот же дурища.

Шар положили между нами, чтобы он оказался в моей правой и его левой руке. Наши пальцы соприкоснулись, и я почувствовала движение магии сначала в руках, а потом и во всём теле. Магия связывала нас навеки, и это отнюдь не ощущалось тяжестью, это была великая радость и благодать, невероятная, волшебная лёгкость абсолютной принадлежности другому существу и такое же счастье обладанием любимым человеком.

На моей голове зажглась корона, лёгким теплом окутывая мой лоб. Я не слишком хорошо разбираюсь в магии и, может быть, ещё меньше разбираюсь в любви, но с того каменного стола я встала другим человеком. Обернувшись посмотреть, не стал ли другим Юджин, я успокоилась — нет, он был тем же самым, улыбался мне, не сдерживаясь, как обычно, а в полную силу. Знаю, что он чувствовал то же самое.

* * *

Молодожёнам не выдавали никаких символов их союза, это казалось излишним, ведь супругов соединила сама Жизнь, то бишь магия. Но Юджин сумел удивить меня. Когда все поздравления были сказаны, а мы с моим новоиспеченным супругом остались наедине, он взял меня за руку.

— Вадим сказал мне, что у вашего народа есть традиция дарить друг другу кольца в знак вечной верности, — сказал Юджин не слишком уверенным голосом, глядя на наши руки. — И я решил соблюсти не только мои традиции, но и твои.

Он протянул мне кольцо из золотого металла с огромным зелёным кристаллитом, крайне редким, реже него только чёрный, которых всего несколько штук.

— Надевай, — приободрила я, — это тоже часть традиции.

С помощью магии кольцо приняло форму безымянного пальца моей правой руки. Некоторое время Юджин любовался его подарком на моей руке, а потом скромно достал ещё одно кольцо — тонкий золотой ободок — и протянул мне. Я ловко совершила то, к чему готовилась всю жизнь, и крепко поцеловала своего мужа.

— Теперь мы точно женаты, — сказал он с улыбкой.

— По обычаям моей родины нужна ещё толстая тётка регистраторша, — увидев смятение на лице Юджина, я быстро исправилась. — Но мы обойдёмся и без неё.

Мы ещё долго говорили, лежа обнявшись теперь уже на нашей общей кровати, а потом Юджин стал совершать определенные действия, которые я опознала, как попытку уйти, и серьёзно возмутилась.

— Ты куда?!

— Не хочу, чтобы наши дети родились во время войны. Сейчас не время.

Ну, по крайней мере, он правильно меня понял, зато всё остальное… Одно слово — мужчины. Это их благородство.

— Послушай, — я взяла его руки в свои, — взяв меня в жёны, ты отдал мне всё, гораздо больше, чем мог предложить кто бы то ни было ни в одном из миров. Ты разделил со мной своё королевство, осыпал меня богатствами, погрузил в комфорт, надел корону на голову, позволь мне отдать всё, что осталось у меня, ещё не разделённого с тобой. Пусть эта ночь будет не решением политического вопроса о наследниках, а проявлением нашей с тобой любви.

Он стоял в ступоре. Не знаю, думал или был слишком шокирован для этого.

— Согласен?

Юджин был согласен.

* * *

Не успела я побыть принцессой, как тут же должна была менять свой титул на более высокий, однако к статусу жены, который, слава богу, меняться не собирался, я пока так и не привыкла. Надо же — я чья-то жена. Навсегда. Ещё ничего в своей жизни я не делала навсегда (проколотый пупок зарос, а от татуировки мама меня правильно отговорила).

На следующий день после свадьбы была назначена коронация и дача присяги.