Когда эмоции переполняли меня, а чувство утраты разрывало душу, я всё же не сдавалась. Я обещала себе идти до конца и не желала нарушать данную клятву. Во мне нашлись силы, чтобы подняться с земли, куда ещё недавно упало тело Деи, и посмотреть в глаза своему противнику. Розария выглядела ужасно. Её тело было грациозное, одежда изящная, но вот глаза словно сверкали болью. Казалось, что девушка не меньше меня огорчилась из-за смерти Орхидеи, но почему же она так поступила? Почему убила человека исподтишка, а не вызвала на честную битву? В любом случае времени на раздумья у меня не было. Блондинка явно ждала моего хода, а я понятия не имела, как поступить. Мой разум пытался хоть что-нибудь придумать и изобрести, но все попытки были тщетны, пока внезапно я не заметила разноцветные огоньки у моих рук.

Сначала я подумала, что это блики солнца или что-то в этом роде, но позже заметила очертания бабочек. Десятки насекомых разных цветов и размеров стали вылетать из моих рук, пронзая кожу и приводя меня при этом в изумление.

«Что происходит?» — сразу врезалось мне в голову, — «Я же этого не создаю!»

Но бабочки и не думали останавливаться и когда они вылетали из меня, то присоединялись к остальным и вместе с ними кружили в ярком, разноцветном хороводе. Зрелище было потрясающее, никогда я ещё не видела ничего подобного. Окружающие тоже пребывали в недоумении; даже Розария, и та на меня уставилась. И, кажется, в тот момент я осознала истинную причину всего происходящего, я поняла, кто создавал этих чудесных насекомых.

— Ева, — прошептала я и коснулась живота. Не знаю, как именно мне удалось это понять, возможно, из-за тепла, которое разливалось по телу, или сработал какой-то материнский инстинкт. Не знаю. Но главное мне удалось ощутить с ней связь и это стало для меня самым незабываемым чувством.

«Вот оно!» — наконец озарило меня — «То, что мне нужно!»

Именно Ева помогла мне понять, как поступать дальше. Я знала, что могу победить в этой битве, только воспользовавшись своей силой, поэтому и решилась снова воссоздать кукольный домик. Естественно, чтобы обмануть Розарию, нужна была очень правдоподобная иллюзии, но к счастью я знала её слабые места. Единственное, что смущало меня, так это то, что у нас они были одинаковыми, мы обе страдали от потери близких и обе винили себя в смерти Джула.

«Мне придётся воссоздать и его…»

Закрыв глаза, я попыталась представить свою детскую игрушку с большими окнами и расписными стенами. После стала мысленно рисовать деревянную мебель и огромные красные ковры. Вокруг своих друзей и Розарии я словно изображала новые пейзажи, но для них все изменилось в одно мгновенье. Когда настала очередь создавать Джула, я сразу вспомнила о его длинных белых волосах и по телу мгновенно пробежала дрожь. Никогда ещё я не клонировала людей, а уж тем более погибших друзей, поэтому, когда всё закончилось и мои глаза открылись, я чуть ли не рухнула с ног. И не потому что потеряла много сил, не потому что огонь все ещё обжигал мои внутренности. Нет. Все из-за того, что при тусклом свете игрушечной лампочки я увидела его, парня, с чьей смертью казалось бы уже смирилась. Он был все так же красив, все также искренне улыбался и все также грустно смотрел на меня.

— Джулиан! — воскликнула я и ринулась к нему. Он казался таким реальным, а его объятия были по-настоящему приятными. Я не могла поверить, что мне удалось его создать, и сколько бы я не удерживала слёзы, они всё равно вылились наружу.

— Я здесь, — прошептал он и обнял меня ещё крепче.

У меня было столько вопросов к парню, но я никак не могла отпустить его, мне хотелось вечность обнимать его и не о чём больше не думать. Не о Розарии, не о спасении друзей, а уж тем более не о его смерти. Но всё-таки тот пламенный комок во мне, названный в будущем Евой, беспокоил меня. Изобретатель как-то рассказывал мне о том, как устроены огненные люди, поэтому в данной ситуации слова подбирать было не трудно:

— Зачем ты отдал мне свой огонь? — спросила я, особо не надеясь, что клон сможет на него ответить, но видимо я ошибалась, и парень помнил всю свою жизнь и все свои эмоции в ней:

— Ты единственная кого я любил, Сирена, и ты единственная, кому я бы мог доверить частичку себя.

И именно в тот момент все стало ясно. Тот пепел, который впитался в мою кожу, и был огнём Джула. В последние минуты жизни парень решил передать мне наследника, о чём я тогда даже и не догадывалась.

— Её зовут Ева, — прошептала я и улыбнулась, — У меня было видение с ней и знаешь, она невероятно красивая…

Я положила свою руку на живот и предложила Джулу тоже ощутить тепло нашей дочери. Он пришёл в восторг, и на мгновение мне показалось, что грусть, которая наполняла его глаза, исчезла, но потом старый Джул всё-таки вернулся:

— И всё же зачем ты меня создала, Сирена? Я же знаю, что со мной случилось у стены…