Изучив результаты, геты спроектировали последнюю версию поросят и немедленно запустили их в массовое — по-настоящему массовое — производство. Оснащённые простейшей системой наведения на источник любого излучения, новые поросята с чудовищным ускорением неслись к цели, но не долетев до жертвы сотню-другую километров просто отключали масс-ядро. Весили они всего сорок килограммов и представляли собой трубу двигателя с надетыми на неё толстыми «бубликами» топливных баков, накрытую спереди головным блоком — с суперконденсаторами и датчиками системы наведения. Длиной чуть больше шестидесяти сантиметров и диаметром без малого сорок, они куда больше моих первых прототипов походили на толстеньких кругленьких поросят. Пусковая установка мало отличалась от той, что использовали мы: такой же револьверный барабан, только шестиместный, в котором конденсаторы заряжались перед запуском, и сорокаметровая труба рельсотрона для первоначального разгона. Штатная скорострельность была такая же, как у орудий дредноутов — выстрел каждые две секунды. В отличие от дредноутов, ограничением служил не свободный запас мощности реакторов, а стоимость каждого поросёнка — сыпать ими так же, как вольфрамовыми болванками обычных орудий, было попросту глупо. Расчёт делался на массированные залпы, одновременно накрывающие большой объём — даже если вражеский корабль сможет увернуться от нескольких поросят, это ему мало поможет.

Главным минусом поросят была очень большая дистанция, на которой их имело смысл использовать — если враг оказывался ближе миллиона километров, они просто не успевали набрать достаточную скорость, чтобы во всей красе явить миру свой ужасающий потенциал разрушения. Проблему своевременного обнаружения противника на таком расстоянии решить не могли не только геты, но и остальные расы Пространства Цитадели… и, надеюсь, Жнецы тоже, иначе наши шансы из всего лишь очень скромных превращаются в откровенно сказочные… то бишь, несуществующие. А пока геты заменили лазеры ПОИСК на слегка модифицированные бывшие двигатели от поросят: за счёт более мощных (ибо больше не одноразовых) НЭ-кластеров они подняли дальность стрельбы почти до полукилометра, а получавшийся далее «кварковый суп» выносил всё. Средний диапазон так и остался открытым, и закрывать его планировалось МЛА.

Был только один светлый момент, который немного разбавил всё это море гетских кошмаров (если Тали… да вообще хоть кто-нибудь узнает… я даже думать об этом не хочу!): переданная Легионом в Общность ещё в начале нашего общения обоснованная концепция ограничения доступа к информации была воспринята благосклонно, и геты не только подняли уровень шифрования при нормальном взаимодействии, но и те несколько тысяч гет-программ, что занимались пробными стрельбами, ушли в добровольную самоизоляцию, сообщив остальным только самый минимум об успехе испытаний.

Завершив дела, Шепард с большей частью отряда приступила к самой важной части любого успешного дела: победной пьянке. Кроганы относились к этому мероприятию крайне серьёзно, и отвертеться не смог даже Гаррус, даже несмотря на несовместимость ДНК — хитрый Рекс вытащил откуда-то ящик чего-то турианского. Отказаться позволили лишь немногим: Тали (маленькая ещё), Самаре (на слово поверили, хотя одну чисто символическую рюмку она всё же выпила, чем Рексу явно очень польстила), Касуми (не нашли), Тейну (одна рюмка — вместе с Самарой, и потом вместе с Самарой же уединился в стороне, чтобы не портить остальным веселье) и Явику (ему на слово не поверили, и он сломал какому-то крогану руку — прямо вместе с бронёй — уточнив, что алкоголь в Империи был запрещён, как вызывающий чрезмерную агрессию; отведя пострадавшего в мастерскую — подручными средствами снять помятую броню не получилось — остальные больше не настаивали).

Мои платформы, ожидаемо, в пьянке не участвовали по объективным причинам, но с утра по лагерю всё равно поползли упорные слухи вроде «мамой клянусь, это было привидение волуса, и оно летало прямо вот тут, своими глазами видел, вот как тебя». Довольный шуткой Рекс жизнерадостно скалился и кивал очевидцам с преувеличенно понимающим видом.

* * *

— Разрешите обратиться, мэм! — Очень официально начал Джейкоб, когда утром все вернулись на борт, приняли душ и переоделись в «мирное». Джейн незаметно поморщилась — больше от не самых приятных ассоциаций, вызванных столь уставным обращением — и кивнула в ответ.

— Прошу разрешения покинуть корабль в связи с возникшими личными обстоятельствами на срок в две недели, мэм! — Ещё более официально продолжил тот.

— Что случилось? И отставить уже косить под тупого сержанта. — Джейн посмотрела на Тейлора весьма неодобрительно, заставив на миг смутиться.

— Я получил сообщение, что был принят сигнал бедствия с корабля «Хьюго Гернсбэк». На нём служил мой отец… пропал без вести десять лет назад. Не думаю, что отец ещё жив, но я должен проверить лично.

— Вы… никогда не упоминали об этом. — Осторожно сказала Шепард. Что-то в интонациях Джейкоба её насторожило.

— Нет, мэм. — Тейлор снова «включил сержанта», и снова на миг смутился. — Мы не были близки… по правде, он был тем ещё засранцем, но всё равно — мой отец.