— Это отрадно. Давайте перейдем к вопросам… То, за что вы сюда попали — как вы сами это объясняете?

Честное слово, я ждал от него более тонкого подхода.

— Взорвал какое-то здание. Сопротивления сотрудникам полиции не оказывал. Вину признал полностью.

— Вы уничтожили больницу, мистер Ленарт. Взорвали его с помощью какого-то дикого количества пластита… или семтекса? Неважно. Погибло четырнадцать человек, два десятка получили ранения. Вы совершили преступление.

— Да, верно.

— Вас это не тревожит? Преступление — это нарушение закона. Законопослушность — это основа нашего общества, а уж у специального агента она должна…

— Видите ли, мне было без разницы. То есть да, те бедолаги погибли, что есть то есть. Но мне их не жаль.

— Почему?

— Потому что она умерла. Страшно, медленно и мучительно. И всем было насрать.

— Вы говорите о своей бывшей напарнице, мисс Дрейк?

— Ее звали Алиса, — голос начинает звякать какой-то непонятной хрипотцой. — Никакой мисс Дрейк не было. Ее звали…

— Понимаю. Смерть этой девушки тяжело на вас повлияла.

— Повлияла? Что ж, можно сказать и так. Ее смерть тяжело на меня повлияла, а те четырнадцать ребят из больницы чувствуют легкое недомогание. Понимаете, доктор… она унесла мир живых с собой. А я остался здесь. С вами.

Тикают часы, ровно, монотонно — это ужасно раздражает. И что им стоит идти помедленнее?

— У вас серьезное расстройство психики, мистер Ленарт, — мягко говорит доктор. — Вам необходимо лечение. Сильные, проверенные лекарства. Строгий режим.

— Чтобы вернуть меня в прежнее состояние?

— Именно.

— Я знаю лекарство, которое мгновенно поставит меня на ноги. Верните Алису.

— Э-э-э-э-э… Но ведь она…

— Мертва. Я знаю. Вы можете ее оживить?

— Не думаю, но, мистер Ленарт…

— Значит, у вас нет нужного лекарства, доктор. Это весьма непрофессионально с вашей стороны. Не вижу, как вы тогда можете мне помочь.

Он сжимает губы.

— Мы будем, разумеется, делать все, что в наших силах, чтобы лечение было эффективным. Но, мистер Ленарт… должен сказать, что это и в ваших интересах тоже.

— Вот как?

— Именно так. Это Сан-Квентин. Выхода отсюда всего два — через главные ворота, со справкой о полной реабилитации в кармане, или…

Он сухо усмехается, хотя на его лице нет ни капли юмора.

— Или на ту сторону.

* * *

Яркое солнце вокруг городка. Тумана словно бы и не было, все исчезло, как морок. Торговцы на месте, все проверяют товары и шумно обсуждают нависшую было ранее, но так же неожиданно прошедшую мимо опасность. Якобы само собой прошедшую, само собой разумеется.

На меня никто не глядит, но отметка в уме, конечно, поставлена. Я никакой для них не герой, просто «тот парень, что перерезал банду ирландских головорезов». Проходил мимо в удачное время и вот так, не останавливаясь, перестрелял с бедра всех плохих парней. Больших талантов человек.

Впрочем, я и сам не чувствую себя героем. Из всего огромного мира, по каким-то причинам сузившегося до одной окруженной горами выжженной пустыни, линии выборов сошлись почему-то именно в этой точке. Нужная телега доставлена — ну, почти доставлена — эта история заканчивается, пора начинать новую. Какой она будет? Да и нужна ли она мне?

Как и зачем я попал сюда? Что нужно сделать, чтобы выбраться? И наконец: как быть с приближающейся погоней из неприятного местечка под названием Сан-Квентин? Вот три вопроса, которые не мешало бы разрешить в ближайшее время.

Я отвлекаюсь от мыслей о стратегии и обращаю внимание на происходящее вокруг. Мы въехали в город — здесь все так же, как снаружи, только есть дома, немного людей да пара повозок в пределах видимости. На задних дворах под навесами стоят разморенные лошади и мулы, лениво брешут собаки, вывалив наружу длинные языки, над единственной в городе водонапорной башней крутится флюгер. Скользкий Бат вовсю болтает со своим новообретенным товарищем. Хочется надеяться, что насчет суммы вознаграждения за блестяще проведенную операцию. Иначе не сносить им обоим голов. Вот так!

Был у меня знакомый по имени Дом — Доминик, то есть — и вот как ни спросишь у него о чем-нибудь, скажем: «Эй, Дом, как там у тебя с той блондиночкой из шестого отряда?», а он такой: «Поди прочь, кяфир! Этот номер не пройдет!» То же самое мне хочется сказать и этой сладкой парочке. Не то чтобы мне так уж нужны были деньги. Но важен принцип.

— Эй, босс, — оборачивается ко мне Бат. Они идут пешком, а я еду на передке, так что имею законную возможность обозревать верхушку грязного цилиндра Батхорна и намечающуюся лысину Липкого Грега. — Вам, возможно, следует зайти к Джо Гарнега, шерифу.

— Что мне следует делать, я решу сам, Батхорн. И откуда тебе пришла в голову эта дикая мысль насчет шерифа?