Мишка продрался через них, уперся в крутой склон, на четвереньках, то и дело оскользаясь, полез вверх, сунув пистолет за пояс. Тяжеленный рюкзак страшно мешал, но бросить его он не мог: без него вся его затея теряла смысл.

Наконец, он выбрался наверх и осмотрелся. За оврагом тянулась забитая брошенными машинами улица, за ней угрюмо темнели многоэтажные дома. Там, к счастью, ничего не двигалось, но, всё равно, Мишку передернуло: ему казалось, что за ним наблюдают. Он вздохнул и обернулся. Пологий, заросший редколесьем склон, за ним блестела серебристая коробка станции. Точно такая же, как на схеме, и сердце у него ёкнуло. Похоже, что без акробатики не обойтись, но выбора у него не оставалось: если он не разобьется, у`рар всё равно прикончат его позже. Он решительно ничего не терял в любом случае, — и, невольно передернув плечами, пошел вверх по склону.

* * *

Поначалу идти оказалось трудновато, но склон быстро выровнялся. Мишка зашагал бодрее, но тишина его по-прежнему тревожила: ни птиц, ни какой-то мелкой живности, ни даже насекомых. Из звуков — лишь тихий шелест листвы. Погода стояла прекрасная, — тучи ушли, сбившись в тяжелую кучу на западе, в чистом небе висели лишь перистые облака, — и Мишка вновь помотал головой. Ему показалось, что за ним опять следят, но почти тут же ощущение исчезло. Отвернулись? Или нет? Ладно, всё равно неважно…

Он пошел дальше. Растительность вокруг смотрелась как-то странно, — немного похоже на картинки лесов каменноугольной эры, — и мальчишке казалось, что из зарослей вот-вот выйдет динозавр. Чушь, конечно, — никаких динозавров тут не было, — но местность вокруг оказалась неровная, и в неглубоких лощинах могло спрятаться, в принципе, буквально что угодно. Пока у`рар вокруг не видно, — но это пока…

Всё время крутя головой, как заведенный, Мишка сам не заметил, как добрался до станции. Её окружал двухметровый сетчатый забор, но ворота в нем были снесены, словно в них въехала машина. За ними зеленели нетронутые заросли, — похоже, у`рар давно тут не бывали…

Продравшись через них, Мишка задрал голову и посмотрел вверх. Черт его знает, почему, но стена станции состояла из метровой, примерно, высоты листов нержавеющей стали, отклоненных наружу под углом градусов в десять, так что получалось нечто вроде громадных перевернутых жалюзи. Щели между ними, правда, тоже оказались заварены, но края вертикальных листов торчали сантиметров на пять и, в принципе, он вполне мог залезть наверх по этой своеобразной лестнице. Благо, что высота тут оказалась не очень-то большой, — где-то этажа четыре. Куда проще, конечно, было просто зайти через дверь, — но найти код к ней Йоло так и не смог, как ни старался…

Вздохнув, он поднялся на бетонный выступ фундамента, взялся за край, примериваясь, потом уцепился за край второго снизу листа, задрал ногу, уперся в край первого снизу, подтянулся…

Во второй раз процедура оказалась сложнее, — ему приходилось опираться уже не на удобную бетонную плоскость, а на скошенную кромку шириной в полсантиметра. К счастью, нарочно надетые на этот случай Сашкины ботинки с рифлеными подошвами держались на ней крепко, а найденные на том же складе перчатки с толстыми накладками надежно защищали пальцы. Мишка вновь выбросил вверх руку, потом вторую, подтянулся…

В этот раз пальцы чуть не соскользнули, и он тихо зашипел от злости. Но, как ни смешно, именно злость придала ему сил, и он полез по стене, стараясь покончить с этим побыстрее, и не думать о зияющей за спиной пустоте. Раз-два-три-четыре… раз-два-три-четыре…

Мишка старался не смотреть по сторонам, и ему сразу же начало казаться, что он ползет по этой чертовой стене уже целую вечность. Тут он, однако, добрался до крыши, — тут наклонный край листа выступал в пустоту сантиметров на двадцать. Он взглянул на него снизу вверх, вздохнул и невольно поджал живот, стараясь справиться со страхом. На словах всё это казалось очень простым, но на деле…

Неожиданно даже для себя он рывком задрал ногу, зацепился за последний выступ, — и выбросил тело вверх. Ладони резко ударили в металл, подбросив его ещё выше… он нагнулся вперед, одновременно падая на бок… грохнулся на самый край, наполовину над пустотой… судорожно крутанулся, словно падающая на лапы кошка… ещё раз… и ещё… и замер, раскинув руки и глядя на бесконечно высокую вязь перистых облаков. Он всё же сделал это… правда, слезть таким вот путем он уже не смог бы, и теперь оставалось лишь довести всё дело до конца.

Мишка вновь вздохнул. Сердце билось уже где-то у горла, и он полежал ещё пару минут, успокаиваясь. Всё же, крутиться нагишом перед зеркалом, любуясь собой и воображая себе бог весть какие подвиги, — это одно, а реально рисковать головой или жизнью друзей, — совершенно другое…

Ещё раз вздохнув, он встал и осмотрелся. Как и ожидалось, крыша — два пологих ската — оказалась идеально гладкой. Никаких тебе люков или вентиляционных труб… но он, к счастью, и не рассчитывал на них.