Это на первый взгляд незначительное происшествие на самом деле явилось тем поворотным событием, которое определило мою дальнейшую судьбу. Остаток дня и назавтра в отделении все обсуждали неожиданное открытие, каждый сотрудник отделения считал своим долгом подойти ко мне и проверить, так ли это, начали забегать и из соседних отделений, даже мамаши под видом «навестить ребенка» пытались подойти к моей кроватке. И хотя это строжайше запрещено, некоторые все же прорывались и после череды маханий руками удалялись с таким выражением, что вероятнее всего, в ближайшее время их малышей ждут усиленные махания всем чем попало перед их сморщенными личиками. Как бы там ни было, а вести о необычном ребенке дошли и до моей Наташеньки, потому что на пятый день меня вдруг опять понесли в знакомую палату. Захотелось ей посмотреть на обезьянку.

А я волновалась, сердечко трепещет, понимаю, что от этой встречи зависит многое. В палате на этот раз кроме Наташи был Сан Саныч, он что-то записывал в журнал, сидя за столом. Уже знакомая мне женщина сидела на стуле возле кровати, а в кресле расположился привлекательный темноволосый молодой человек. Что ж, вероятно, я имею честь лицезреть своего отца. Ситуация намного лучше, чем встреча тет-а-тет с мамашей. Что-то типа собрания для решения моей судьбы. Ну хоть что-то, все ж не просто заброшенная кукла.

— А вот и наша красавица! — вставая из-за стола улыбнулся Сан Саныч. А я успела увидеть, как скривилось лицо Наташи, а Сан-Саныч продолжил:

— Алексей Николаевич, прежде чем вы определитесь с решением, прошу вас выслушать меня. Хочу сразу сказать, что ваша девочка, не побоюсь этого слова, в некотором роде уникальна. Не могу и не хочу прогнозировать, что ждет ее в будущем, как она будет развиваться, но уже на сегодняшний день несмотря на очень короткий промежуток времени можно отметить ряд отличительных особенностей в ее развитии, которые позволяют предположить наличие определенных черт характера и исключительных способностей.

Он коротко и без преувеличений изложил все отличительные моменты, зафиксированные за эти несколько дней. А их к моему удивлению набралось немало, отмечены были даже такие подробности, о которых я не подозревала. К примеру, когда мне нужно было подумать, я закрывала глаза, но если в комнату кто-то входил, то я, естественно, открывала их и наблюдала за вошедшим. Оказалось, что после эксперимента, устроенного Светланой, Сан Саныч не поленился и просмотрел все записи за предыдущие дни, затем в последующие два дня также анализировал видеозаписи нашей палаты.

А что, я согласна, одно дело, посмотреть малютку в колыбельке и отойти, а потом гадать, то ли было, то ли показалось, а другое — проанализировать записи с первого дня.

Он даже заметил (ну надо же какой внимательный!), что мои хаотичные дерганья ручками-ножками за неполную неделю начали приобретать осмысленность и упорядоченность. А что! Я старалась изо всех сил и уже на самом деле добилась кое-каких успехов. По крайней мере, могу ручками как вместе, так и по отдельности подвигать, побыстрее-помедленне. Также и ножками. Что-то типа зарядки для новорожденных. Задача тривиальная-достучаться мозгами до своих конечностей. И ведь стало получаться! Но я никак не могла предположить, что найдется какой-нибудь умный Сан Саныч, который обратит на это внимание. Да и не обратил бы, честно говоря, если бы не Светик! Золотко мое, я тебя уже люблю!

И под конец Сан Саныч совершено неожиданно выдал.

— Я не берусь судить вас за ваше решение, хотя искренне считаю, что ребенка, тем более такого, невозможно бросить как котенка. Не знаю, каковы у вас причины, но если вы не уверены, что малышка будет желанной и любимой, то лучше оставьте ее здесь.

Это что он такое сейчас сказал?! Я не хочу в дом малютки! Я не хочу на опыты! Я хочу в свою семью!!!

А Сан Саныч продолжил: Я заберу ее к себе, у нас сынишка трех лет, будут вместе расти!

О! Теперь хочу, чтобы меня бросили! Папочка, мамочка, оставьте меня здесь!

Следя за речью Сан Саныча я совершенно забыла и о Наташе, то есть о мамочке, и об отце. А тот пристально смотрел на меня, что уж он там сумел рассмотреть, не знаю. Для меня всю жизнь было непонятно, как в маленькой сморщенной физиономии младенца, выносимого из роддома, можно рассмотреть черты отца или матери! Но Алексей Николаевич резко поднял голову и глядя на Наташу ровно произнес, именно произнес…

— Мы забираем девочку послезавтра. Я заеду за вами в одиннадцать.

— Но Алексей!

— Не обсуждается, — с нажимом сказал Алексей. Он плавно поднялся, глядя в глаза Сан Санычу протянул руку, и крепко пожав ее, вышел из палаты.

Наталья в растерянности зло смотрела на меня и, кажется, ненавидела. Теперь я смогла рассмотреть родившую меня женщину, потому что в первый день мне было как-то не до нее, да и тыканье мною в ее грудь не располагало к созерцанию.

Ну что сказать, молода, очень молода, и очень красива! Просто невероятно красива! Поза полулежа не позволила рассмотреть фигуру, но, полагаю, что и там все в порядке. Даже завидно стало! Не была я, ох, далеко не была красавицей в своей жизни. Может хоть сейчас повезет! Вон мама как картинка, да и отец ничего так себе, должно же дите более-менее на них похоже быть. Хотя, генетика порой такие финты откалывает, что концов не найдешь!