Сан-Саныч извиняюще улыбнулся Ольге, в лице которой промелькнула тень обиды, и уже открыл рот, собираясь возразить, но всех опередила Машенька. Она подняла вверх одну ручку и четко произнесла — «А»!

Поскольку изначально все сели так, чтобы кроватка находилась в поле зрения каждого, то этот жест увидели и услышали все трое.

Ольга посмотрела удивленно, но быстро поняла, что Маша таким образом решила поддержать ее. А Маша, повернув головку и посмотрев на всех, решила, видимо, что этого недостаточно для убедительного показа, и подняла вторую ручку, сказав «О»! И следом махнула обеими руками, опустив их вниз и завершила — «У»! И ничего, что все три звука были очень похожи, понять, что каждый обозначал вполне возможно. Потом малышка скользнула взглядом по ошарашенному лицу Сан-Саныча, недоуменному — Алексея, и усмехающемуся — няни. Решив, что результат достигнут, она повернулась на бочок, свернулась калачиком и закрыла глазки.

Спустя минуту, отойдя от ступора, Александр вскочил со стула и воскликнул, заложив руки за спину и расхаживая туда-сюда по комнате:

— Вот вам яркая демонстрация представленной методики! И как вы это объясните, если не ею? Ребенок уверенно и осмысленно выполняет определенные действия! Вы только посмотрите…

Тут Сан-Саныч сел на своего любимого конька и завел песню об исключительности и девочки, и методики, и Ольги впридачу…

К концу этого монолога Алексей готов был, с одной стороны, придушить разговорчивого молодого человека, которому улыбалась его Оленька, с другой, двумя руками голосовать за представленную методику, только бы побыстрее закончить лекцию.

Но оставался еще один вопрос, который он хотел прояснить.

— Александр, во-первых, я хочу поблагодарить вас за оказанную вчера помощь. А кроме того хочу спросить, как вы так своевременно оказались у нас дома? Насколько я понял, вы впервые вчера посетили нас?

И здесь Сан-Саныч не изменил своей доброжелательной натуре. Он с улыбкой обстоятельно рассказал все, начиная со звонка Татьяны Николаевны и заканчивая рекомендациями, выданными по поводу возвращения няни.

Разговор затянулся значительно дольше, чем предполагалось, и Ольга уже не раз поглядывала на часы, но мужчины, увлекшись разговором, не замечали этого. Пришлось ей прервать их, извинившись и попросить перенести продолжение на другой день.

Оба тут же встали и уже начавший откланиваться Александр, приостановился, так как Алексей попросил позволения подойти в следующий перерыв для обсуждения еще одного вопроса. Ольга кивнула и предупредила, что у нее с малышкой будет массаж, и придется совмещать его с беседой. Александр буркнул, что тоже не прочь посмотреть на процедуру, на что получил ответ уже от Алексея:

— В другой раз!

Попрощавшись, доктор выразил надежду, что они еще увидятся, получил недовольный взгляд Алексея и, подмигнув Ольге, вышел за дверь.

Она устала, как же она устала за эти несколько дней! Сидя в кресле, Ольга расслабилась на несколько минут. Кажется, Машенька задремала.

— Хорошая моя, — с нежностью подумала Ольга, — защитница!

Она опять подумала о том, как близка ей стала эта крохотная девочка, и решила, что именно любовь к Алексею спроецировала ее частичку, на эту малышку. Ведь не напрасно нежность, окутывающая ее при виде любимого, так же щемит сердце и при взгляде на Машеньку.

Незаметно она задремала. Проснулась от тихого «ня-ня»…Взглянула на часы и вскочила с кресла. Восемь вечера! Она проспала кормление!

Взглянув на кроватку, она увидела рядом с девочкой пустую бутылочку. Ольга удивленно спросила:

— Ты кушала в семь?

Маша кивнула.

— А кто же принес молочко? Татьяна Николаевна? Вера? Наталья?

На все имена Маша отрицательно качала головой.

— Неужели Алексей?

Маша кивнула:

— Дя-а!

У нее уже более четко стали получаться нужные звуки, Маша начала складывать слоги в слова. Пока еще сложно, и не всегда понятно, но постоянные тренировки делают свое дело. Речь становится все более внятной.

Сообразив, что Алексей заходил, когда она уснула, Ольга с ужасом подумала, что теперь он будет считать ее безответственной лентяйкой, способной нарушать режим малышки и едва не заплакала от обиды. За целый месяц, находясь наедине с крохой, иногда едва не падая от усталости, она не позволила себе ни разу нарушить режим! А тут на второй же день опозорилась! Закусив губу, Ольга принялась за дело. Через тридцать минут подойдет Алексей, нужно помыть и переодеть девочку для массажа. Управилась она привычно быстро и уже настроилась на ожидаемый визит. И он не подвел. Ровно в половине Алексей стукнул костяшками пальцев в дверь, получив тихое «войдите», открыл ее.

Ольга вспыхнула и, виновато потупив глаза, молчала.

Алексей сделал вид, что не замечает этого, прошел к столу и положил на него бумаги. Обернувшись к Ольге он сказал: