Эк я переволновалась! Уснула еще в машине, да так и вошла в свой новый дом в спящем виде. Жаль, пропустила свое прибытие. Нет, не вид дома-сада-вестибюля меня интересовал, хотя, безусловно, это стоило внимания. А вот от встречи с домочадцами (если они тут есть) можно было почерпнуть побольше информации, пора уже начинать разбираться кто есть кто. Ну на нет и суда нет. Проспала, так проспала. Теперь надо осмотреться по мере возможности. Обзор, конечно, не круговой, но довольно хороший. Кроватка у меня просто замечательная, с спускающимися боковинками, которые закрепляются по желанию на разной высоте. Здорово то как! Ребенок растет, бортики повыше поднимаются. Ну поскольку мне еще совсем не по рангу двигаться, то и перилки опущены совсем. Так что обзор хороший, насколько смогу головой крутить. Комната большая, даже очень большая. Нет, пожалуй, надо посчитать ее примерные размеры, а то по восприятию новорожденного и коляска детская огромной покажется. Ну-с… прикинем. Кроватка «на вырост», значит лет до трех, как минимум, наверное чуть больше метра в длину. Стоит удобно, торцом к боковой стене, ближе к окну, подход хороший с двух сторон, а мне так и вовсе всю комнату видно. Итак, будем мерять попугаями. В ширину примерно четыре моих кроватки, это 4–5 метров, а в длину чуть больше, судя по ширине, 5–6 м. Значит комната всего 20–30 метров квадратных. Ничего, конечно, хорошая комната, но мне по малолетству сразу показалась намного больше. Эх, разность восприятия наверное еще не раз предоставит возможность пошутить! А комната все же хороша. Светлая, солнечная, не скажу, что уютная, нет тут никакого уюта, даже диванчика, и того нет, но, слава богу, и дебильных зайчиков-жирафиков намалеванных на стенах нет. Стоят конечно непременные атрибуты для новорожденных — пеленальный столик, люлька-автокачалка, шкафчики с бельем, короб с игрушками и т. д. Но это все как у всех, а вот что мне очень понравилось — вся противоположная стена занята всяческими приладами-прибамбахами для развития мелких. Вся пристенная зона застелена каким-то покрытием, не ковром, а гладким чем-то, на вид упругим, похоже на коврики туристические. А вот то, что на нем, я рассматриваю с особым вниманием. Ну не интересовалась я последние лет 50–60 детскими тренажерами, поэтому смотрю сейчас и даже определить не могу для чего некоторые предметы предназначены. Ну мини-шведка, тут понятно. Комплекс с кольцами и сеткой для лазания тоже ясно. А вот этот огромный шар, который вдвое больше меня, для чего? Или вот тот короб здоровый заполненный мячиками-шариками? Зачем их столько? А вот тот круг для чего? Мда… отстала бабуся от жизни. Вот что значит внуков-правнуков не нянчить!

В общем, это все, еще в правой стене дверь, слева большое, почти во всю стену окно без штор, жалюзи ролетные. Правильно, конечно, нечего пыль собирать в комнате новорожденных. О! Дверь рядом с окном! Балкон — это просто замечательно! Великолепно! Жаль, двери в сан/узел не наблюдается. Это значит, и купать будут в ванночке пока в комнате, а потом носить мое тельце туда-сюда до ближайшей ванной комнаты, да и туалет в последующем, надеюсь в недалеком будущем, понадобится. Ну да поживем-увидим.

Осмотр закончила, чем дальше заниматься? Выбор-то невелик, только думать, да ножками-ручками двигать. Надо же! Сколько я уже здесь? Хорошо, что чувство времени у меня сохранилось. Всегда почти до минуты могла сказать, сколько прошло и который час. А проснулась около получаса назад, да спала еще. Пора бы и вспомнить обо мне, кушать опять хочется, издержки мелкого организма, есть, спать и……

Упс! А это что за крики?

— Я что, сама за ней ухаживать буду?

Ответа не расслышала, голос мужской, но тихий.

— Нет! Близко не подойду! Ты сам привез, сам и разбирайся! Не собиралась я ее забирать, а теперь нянчиться с ней должна? Нет, нет и нет!

Опять тихий, но довольно резкий голос, и, увы, опять ни слова не разобрала.

— Да называй как хочешь! Мне фиолетово!

Мария! Как же, Мария! Машка, она и есть Машка!

И снова партия мужчины, и снова ни слова не разобрать.

А мне уже и не до их споров, потому что ко мне пришла тетя, что навещала Наталью в роддоме и домой меня везла-несла. А сейчас она пришла с вожделенной бутылочкой. Кормилица ты моя! Давай моя родная, а то желудок в узел скрутился уже.

— Ах ты моя хорошая! Ах ты моя умничка! Проснулась уже! И не плачем мы вовсе, и не зовем! И сухенькие мы! Золотко ты мое!

Боже ж ты мой! И долго еще эти пуси-муси будут продолжаться!

Давай же скорее бутылочку! Да уж и помолчи немного. Когда я ем, я глух и нем. Вот и не надо меня развлекать во время еды.

За прошедший день я так никого, кроме тетушки и не видела. И до сих пор не знаю, как ее зовут. Ко мне никто больше не заходил, гулять меня не выносили, а купала меня она же, в ванночке, которую принесла в комнату. В целом конечно день прошел неплохо. Тихо, спокойно. Но привычный к аналитической работе мозг не желает бездействовать. А в детской комнате, где ни телевизора, ни компьютера, ни телефона, и ни одной живой души, кроме меня…. Уже до последнего шурупчика рассмотрела мои будущие тренажеры, на несколько раз пересчитала все пеленки-распашонки, выложенные на столиках и на полочках за прозрачными дверцами, научилась переворачиваться на животик и обратно. Обидно! Такая маленькая, такая беспомощная, и совсем никому не нужна.