Сашка вздохнул. Ему страшно хотелось скатиться сейчас к берегу — и бежать, бежать, бежать… только вот куда? Вправо или влево? Мальчишка понимал, что заблудился и не представлял, в какую сторону идти. Ладно, если ему повезет, — и он наткнется, например, на Певцов, Горгулий или сразу на Волков, зачем-то приплывших на берег. А если ноги занесут его в западные леса, в руки тех самых Хорунов? Или на восток, в бесконечные плавни, где вообще никто не живет, кроме бесчисленных стай тех самых птиц, так похожих на земных чаек и уток?.. И он так и будет жить там, боясь вернуться, постепенно дичая и забывая человеческую речь — пока не…

Сашка сжал зубы и мотнул головой. Нет, — он останется, и будет ждать.

* * *

Ждать, однако, пришлось долго, — пожалуй, добрых часа два. Отряд, казалось, почти не приближался, и много, много раз мальчишка думал, что ещё есть время сбежать, укрываясь за дюнами. Останавливало его только любопытство, — страшно хотелось узнать, кто это, и, если это друзья, какие-то новости. Да даже если и враги — от них тоже что-то можно узнать, неведение давило…

Наконец, Сашка выглянул из-за гребня ещё раз, — и в этот раз в голове у него словно что-то щелкнуло. Смутные мельтешащие пятнышки вдруг превратились в крохотные человеческие фигурки. Голые, бритоголовые, украшенные перьями, — но при том с луками и колчанами.

— Квинсы! Только их мне не хватало!

Оседлав целую лавину песка, Сашка сполз с дюны. Бежать… нет, уже наверняка поздно. Квинсы, хотя и некрупные, бегали очень быстро, — выследят и загонят. И его копьё бесполезно против их маленьких луков…

Сашка вздохнул и пошел вдоль берега — собирать плавник. Может, Волки ещё смогут заметить костер…

* * *

Времени у него осталось мало, и костер получился так себе, — горел он жарко, но почти без дыма. Сашка сидел у него, хмуро глядя в огонь, чувствуя себя последним идиотом, — надо было убежать, а теперь… Опять утычут отравленными стрелами, как ёжика, а потом ограбят догола… ну и поделом ему, раньше надо было думать…

Сашка посматривал на гребень дюны, и удивленно вздрогнул, заметив Квинсов справа — они-то, конечно, не полезли на верхотуру, а потом вниз, а просто обошли её. До них осталось не больше сотни метров. Сейчас они были без боевой раскраски, и Сашка видел, что кожа у них золотисто-коричневая, ещё темнее, чем у Астеров.

Заметив его, Квинсы ненадолго замерли — верно, они удивились, увидев его ожидающим, — о чем-то коротко поговорили, потом опять пошли вперед. В самом деле, голые и босиком, вся одежда, — переброшенная через плечо перевязь с колчаном, ножнами и десятком крохотных сумочек, всё — бахромчатое и многоцветно зеленое, для маскировки в зарослях. Луки, правда, убраны сейчас в налучи, — но и так, их-то тут девять, а он — один…

— Ой, привет! Давно не виделись, — сказал, очевидно, вожак этой шайки, широко улыбаясь. Как и все Квинсы, он выглядел едва лет на двенадцать. Косо висевший колчан прикрывал ему причинное место — вот и вся одежда, как и у других. Сашка увидел, что глаза у него раскосые, странного золотистого оттенка, словно у тигра. Нечеловеческие глаза, и, правду говоря, страшноватые. Хотя ничего больше жуткого в Квинсе не было — мальчишка как мальчишка, худенький, почти задохлик — таким часто дают щелбаны, таскают за уши, а то и, схватив за ремень и за шиворот, и хорошенько раскрутив, запускают в ближайший сугроб… — Прости, в тот раз забыл представиться. Я — Шиан Та.

— И что?

Шиан удивленно моргнул.

— Я — главарь Неуловимых Разбойников, — наконец гордо сказал он. — Я приговорен к смерти в девяти племенах. Ужаснись.

— Чего? — спросил Сашка.

Шиан удивленно приоткрыл рот. Посмотрел на него, потом на товарищей, потом снова на него.

— Неужели ты ничего про нас не слышал?

— Почему? Слышал, — буркнул Сашка. — Живут, мол, в лесах такие дикари, всех боятся, прячутся в дуплах, тырят всё, что не приколочено, и стреляют из луков прямо в зад.

— Ой, да ну тебя! — Шиан замахал руками. — Я у самого Йэрры его родовое кольцо украл, вот! — он полез в одну из сумочек и гордо показал мальчишке потертый золотой ободок. — Он знаешь, как бесился? Обещал мою шкуру к своим дверям прибить. Да только она до сих пор вот! — он гордо похлопал себя по животу.

— Так тут ничью шкуру нельзя к дверям прибить, — спокойно сказал Сашка. Сейчас он чувствовал себя как-то странно. От Квинсов он ждал худшего — и, возможно, самого худшего, — но сейчас они казались настроенными довольно дружелюбно. — Тела после смерти исчезают же.

— Ой, да ты вообще как неживой! — возмущенно сказал Шиан. — Ты вообще сейчас должен визжать и бегать!

— С чего это? — спокойно спросил Сашка.

Шиан смешно сморщил нос — не то, собираясь засмеяться, не то заплакать, — потом гневно топнул ногой и взмахнул руками. Сашка заметил, что он вообще не может стоять неподвижно. В школе он не вылезал бы из двоек по поведению, это точно.