— Мы по заветам предков живем. Одни мы теперь и живем. И жить будем, даже когда все прочие тут сгинут.

— Ага, пока Хоруны до вас не доберутся.

— До нас не доберутся. Нас предки защитят. Да и Хорунам тоже отмерен свой срок. Морским Воришкам — вон, уже пришел. Нет больше их племени, — да уже и не будет.

— Как это? — Эдик ошалело помотал головой.

— Волки их извели. Ну, не телесно извели, но под свою руку взяли. Только не будет от этого добра.

— Да откуда ты всё это знаешь-то?

Шаман вновь посмотрел в его глаза.

— Знаю. И Куницам не будет добра от твоего дела.

— Ну и черт с вами, — обиженно сказал мальчишка. — Хотите в лесу гнить — ваше дело. Я к Виксенам тогда пойду.

— И к Виксенам ты не ходи. Они покой заслужили.

— Какой покой? — мальчишка едва сдержался от того, чтобы схватить шамана за шиворот и потрясти хорошенько.

— Покой. У них мир погиб, — они одни от него и остались. Поганый был мир, но всё равно… Они ни за что совсем там пропадали. Сюда попали, — землю целовать начали. Все без волос, у кого и кожа уже сходить начинала… Еле-еле выходили их. Иван три жизни положил, чтобы у порчи их отбить. Ты не смотри, что человек он простой — ему все предки до седьмого колена поклонятся. Да и то, дел там у него ещё на три жизни хватит. Не лезь туда. Плохо будет.

— Да ну тебя! — возмутился Эдик. — Ты ещё скажи, что у Нурнам мне тоже нельзя!..

— До Нурнов мне дела нет. Они хоть и злые, — но Зла всё же нет в них. Пусть идут, коли есть охота. Плохие они соседи, без них нам только лучше будет.

— Спасибо, разрешил, — буркнул мальчишка. — Благодетель… Только о своих и думаешь.

— А кто, если не я, о них думать будет? Не ты же?..

— Ну, не я. Но нельзя же паскудство такое терпеть!..

— Так я тебя не заставляю. Хочешь — иди. Твоя воля. Хотя и жалеть будешь потом. Но не след с собой тех тащить, кому ещё хуже будет.

— Да что там будет-то? — спросил Эдик. — Ты что — будущее тут предсказываешь?

— И будущее, — спокойно ответил шаман. — С моё проживи — тоже предсказывать начнешь. Я многих, знаешь, пережил. Тут же под две сотни племен было. Осталось хорошо, если десятка два, да и из тех едва полдюжины ещё шевелятся. Остальные все сгинули и расточились, разбрелись по лесам, не то, что речь — облик человеческий утратили… Я таким помогаю, чем могу, — да только что я один могу-то? Только службу предложить, да и то…

— Это всё оттого, что вы мхом тут покрываетесь.

— А тут вовсе не рай. Того-этого нельзя, брага не бродит, грибы не вставляют, — одно это уже многих подкашивает. Сначала-то все думают, что рай — жизнь навсегда, хоть каждый день с обрыва вниз головой прыгай. Только людям-то просто жить мало. Они и власти хотят, и чтобы жить удобно. Я повидал тут таких… Сначала-то на травке лежат, — а потом как одержимые бегают, потому что скучно… Приключения, конечно, — путешествуй, дружи, воруй, дерись… только чихнуть не успеешь, как в памяти только несколько последних лет и останутся, и будет тебе вечно пятнадцать…

— А что — это разве плохо?

— А это кому как. Всё одно повторять без конца — небо с овчинку покажется. Только выхода-то нет. Или в нечисть лесную, добрых людей пугать, или, если повезет ума набраться, в колдуны. Только оттуда — уже никуда. Только козни друг другу плести, да разным дуракам приключения устраивать. А они и рады — думают, что повергают Зло… хотя на деле их просто за нос водят, кто смеха ради, кто и с издевкой…

— Это где такое?

— А ты думаешь, Ойкумена тут одна? Нет. Мир один, это да. А Ойкумен — много. И живут в них… по-разному живут. Где повеселее нашего, где ещё хуже. Где-то — сказка натуральная, где-то — чудеса и приключения, где-то — такой ад, что все там и помереть уже рады, да только вот — не могут…

— А Хозяева тогда что?

— А нету никаких Хозяев. И — никогда и не было.

— Ребята же их Цитадель видели! — возмутился мальчишка.

— А что Цитадель? Мертвое железо просто. В ней и могущества-то нет. Не в ней оно, совсем не в ней…

— Тогда как мы сюда попали-то? — возмутился мальчишка. — Да и ты? И все?

— По ЕГО воле.

— Кого?

— ЕГО.

— Да кого же?! Бога? Черта? Хрена в ступе?

— Ты ЕГО всуе не поминай. ОН этого не любит, знаешь… А власть ЕГО тут везде. Тебе и не представить, что ОН может. Та буря, что вас сюда перенесла — для НЕГО так… пальцами щелкнуть. А если ОН в гнев впадет — тут не то, что нас, тут вообще ничего не останется. И какова ЕГО воля — то неведомо.

— Да кто он-то?

— ОН.

— Бог?

— Нет.

— Дьявол?

— Нет.

— Тогда кто?

— ОН.

— Да ну тебя! — разозлился Эдик. — Развел тут удольфские тайны. Он, она, они, оно… Ты скажи лучше, что мне делать.